– Дедушка, вы бы приоделись, – мягким и тихим голосом обратился я к голому старику.

– Ага, ага… – Больной дедок лишь покивал седой головёнкой и принялся обратно надевать больничную пижаму.

Если честно, я думал, он проигнорирует меня. Ну, видимо, «отуплен» подействовал довольно хорошо. «А вдруг он меня за медбрата принял», – задумался я тогда. Естественно, мои мысли были абсурдны. Местная иерархия – первое, чему ты учишься, когда попадаешь в пасть Кита. Тебе не будут проводить уроки или семинары, ты сам ощутишь, а затем и поймёшь, кого лучше слушать, а кого избегать. Ну а если ты считаешь себя чрезмерно дерзким и свободным для всех этих глупых порядков, то добро пожаловать в одиннадцатое буйное отделение с интенсивным наблюдением, которое мы частенько именуем Цилиндром (столь интересное название, как нетрудно догадаться, произошло от формы этого жуткого здания, напичканного самыми отмороженными психами).

Пока я плавал в бездонных мыслях, пациенты, после не самой приятной в их жизни трапезы, начали неторопливо возвращаться в свои гнёзда. В моей палате шесть коек, и, следовательно, она пополнилась ещё четырьмя мужчинами. Я не знаю, как на организм человека влияет здешняя гороховая похлёбка, но всем моим соседям приспичило подремать. И теперь я остался наедине не только с бессмысленными думами, путешествующими по моей серой массе, но ещё и с оркестром храпящих мужиков… а также с этим хрычом, который… опять начал раздеваться догола. На этот раз я решил просто проигнорировать это безобразие. Хотел посмотреть, что будет дальше. Не прошло и пяти минут, как он схватился за свою одежду, снова второпях надел её и, что-то пробурчав под нос, плюхнулся на кровать. Спустя некоторое время он вновь встал, пожевал свою треклятую «жвачку», разделся в нелепой спешке, словно по команде злобного офицера, простоял голышом как вкопанный около трёх минут, а затем начал заново натягивать брюки. И так повторялось из раза в раз с перерывами в минуты две-три.

Не то чтобы я плохо переносил неприятные запахи, но от всего этого морщинистого тела разило так, будто его недавно достали из канализационной трубы. А в палате и без того пахло довольно дурно, особенно когда кишечники пациентов начинали реагировать на то, что здесь, в отделении, называют гороховым супом. В какой-то момент я не выдержал всей этой зловонной вечеринки с танцами чокнутого старика и решил всё-таки пойти на пост и рассказать всё медсёстрам, но меня остановили рачки (так в больнице называют пациентов, которые только недавно были съедены нашим большим и необъятным Китом).

– Что вам тут нужно? – Я задрал нос, загородив вход в палату.

– Там что-то со стариком, да? – Вперёд вышел паренёк с хриплым, прокуренным голосом и внешностью малолетнего преступника.

– Это не ваша палата, – уверенно отрезал я, пронзая малышню своим твёрдым взглядом. – Какое вам вообще дело?

– Слышь, мужик, отойди! – Один из дружков нахального ублюдка дерзко оттолкнул меня в сторону, чтобы нагой дед смог предстать перед ними, удовлетворив их раздражающее любопытство.

Закономерно, на весь этот абсурдный кипиш собрались пациенты из других палат. Да и мои без устали пердящие соседи резко оживились. В итоге все в нашем отделении стали свидетелями выходок старого эксгибициониста. Тогда новенькие заливались смехом, а вот бывалые, как я, отреагировали с невозмутимым лицом.

На такой гам прибежали медсёстры с санитарами. Они быстро всех разогнали, а мистера Гампела схватили и утащили в неизвестном направлении. Вернётся ли он когда-нибудь в нашу гороховую берлогу? Ответа я, увы, не знаю. Возможно, его отправили в другое отделение, а возможно… освежевали и пустили на мясо, чтобы завтра приготовить нам на обед похлёбку с «говядиной».