Зато Юра с Анной уезжали с гонок как родные. Теперь Юра знал, кто идёт «третьей».

Но в октябре, уже когда выкупали тур на Килиманджаро, их с Анной вдруг осталось двое. Андрей от поездки отказался. «Денег нет», – буркнул он в телефон. Но у Юры снова появилось стойкое ощущение, что ему просто скинули женщину с рук на руки. Как на «Гонках»…

Юра думал поехать в Африку за закатом с кем-нибудь из опытных альпинистов, с Ванькой, например, или Котом, на крайний случай это мог быть и неопытный… но хотя бы мужик, тот же Перов. Но с женщиной! в горы! Сама такая идея сильно раздражала его. А тут ещё и Анна стала раздражать, особенно когда упёрлась с этим дурацким Босфорским мостом.

Надо отметить, что Анна расстроена была не меньше, да и раздражена тоже. Не об этом она мечтала, совсем не об этом. Она хотела уехать в горы с Андреем. А Юра, а Юра так, необходимое дополнение к восхождению.

Но человек предполагает, а наверху всегда знают, как лучше.

Про горы Анна, страстный любитель горных лыж, что-то знала, к тому же она читала дневник Серова о восхождении на Эльбрус, тогда же и загорелась: забраться куда повыше (понятное дело, с Андреем!), а тут ещё фильм «Эверест»…

Но вот что я вам скажу, дамы и господа. «Забраться повыше»… идея, конечно, замечательная. Но это всё же только идея – фантазия, так сказать… Желать – одно, реализовать – совсем другое. Сколько людей говорило Серову: «Еду с тобой!», а осталась одна Анна.

Кстати, Анна – бабушка. Сорокапятилетняя, спортивная, совсем ещё молодая бабушка. У неё замечательный внук. А Юра – пятидесятилетний дедушка. У него – замечательная внучка. Собрались в горы бабушка с дедушкой, а Соня дедушку и отпустила. С бабушкой. Святая у Юры Сонька! Свя-та-я!

…К завтраку они спустились уже одетые на восхождение. Трекинговые брюки, трекинговые ботинки, рубашки и майки с длинными рукавами, солнцезащитные очки. У Анны кепи с пологом, у Юры шляпа, на шее платок от тёщи, на Эльбрусе ещё носил, уже в некотором роде талисман.

Вчерашний день прошёл без приключений, удалось сделать всё по максимуму: и накупить сувениров, и погреться под экваториальным солнцем, и накупаться в бассейне, и отправить открытки с зебрами, а главное, и это самое главное, за прошедшие сутки удалось отоспаться и отъесться. Теперь туристы были готовы идти в горы.

В половине девятого во двор гостиницы въехал микроавтобус с десятью чёрными парнями. Из кабины выпрыгнул невысокий, коренастый, жилистый, подвижный, как ящерица, африканец и энергично зашагал в гостиницу. Юра сопроводил его долгим, внимательным взглядом.

– Думаешь, за нами? – Анна короткими глотками допивала кофе, завтракали они на лужайке перед отелем.

Юра пожал плечами.

Через пару минут парень вышел, некоторое время озирался, а потом взялся названивать с мобильного. «Холодоф», – явственно услышали путешественники. Юра поднялся и направился к африканцу.

– Холодоф? – встретил тот вопросом, внимательно разглядывая Юру, глаза его выдавали значительную примесь монголоидной крови, танзанийцы сильно перемешаны.

Юра представился и, развернувшись вполоборота к своей спутнице, кивнул:

– Это Холодова. Анна Холодова.

– Александéр – ваш гид.

Именно так, с ударением на последний слог.

– Рад… Александéр! – Юра протянул руку. – Наши вещи там, наверху… Едем в офис? – Серов говорил по-английски медленно, подбирая и вспоминая слова, стараясь, чтобы гид его понял.

– Йес, – кивнул Алекс и затараторил.

Юра обречённо вздохнул. Нет, конечно, Серов говорит на английском, на таком… специфичном английском: «твоя моя не понимай». В 2014-м он даже «переводчиком» на Эльбрусе «работал»