– Правда прелесть? – спросила мисс Васкес. – Мы его подкрасим, и будет как новенький.

Уилл очень хотел сказать что-нибудь вежливое, и ему удалось выдавить:

– Ну, в целом жить можно…

В этот момент с грохотом отвалился водосток.

– Мы всё починим, – заверила мама.

Войдя в дом, она ахнула:

– Ты посмотри, какой он большой! Мы устроимся тут по-королевски! Он в десять раз больше нашей старой квартиры! А ещё есть двор!

Уилл оглядел огромную пыльную сырую гостиную, за которой виднелись столовая и просторная кухня. Потолок был затянут паутиной с дохлыми мухами. На полу густым слоем лежала пыль. По углам сновали муравьи. Казалось бы, куда уж хуже! Ах да. Обои вдобавок были цвета мочи.

– Старая квартира мне нравилась больше, – шёпотом сказал Уилл.

Она была маленькая, но Уилл прожил там всю жизнь. Дома, в Бруклине, он знал, где живут его друзья и как добраться до школы, знал даже, как зовут кошек в ближайших магазинах. А здесь он не знал ничего. Всё было непривычно, и ничего не нравилось.

– Здесь пахнет так, будто кто-то пукнул.

– Гильермо! – резко сказала мисс Васкес.

(Честно говоря, дорогой читатель, в доме действительно пахло так, будто кто-то пукнул.)

– Я тоже не хотела уезжать, однако твой отец… – мама с трудом сдерживала слёзы. – Уилл, я знаю, что тебе тяжело. Но нам пришлось переехать. Мне неожиданно предложили работу в здешней больнице, и это жильё нашлось просто чудом. Всё будет хорошо. Мы…

– …начнём всё сначала, – договорил Уилл. Он терпеть не мог, когда мама плакала. Он понимал, что ей тоже больно, и поэтому проглотил обиду и обнял маму. Та всхлипывала и вытирала глаза. – Прости, ма. Здесь пахнет… бабушкиной запеканкой.

Мисс Васкес произнесла:

– Да, мамины запеканки пахнут своеобразно. – Она чуть улыбнулась. – Сходи с Фицем наверх и выбери себе комнату, ладно? Я потом. Только сначала возьми вещи из машины.

Разумеется, Уилл сначала взял самую ценную коробку – со своими любимыми ужастиками. Он медленно поднимался по скрипучей лестнице, а Фиц неуклюже скакал впереди. Обойдя все комнаты, Уилл выбрал спальню с большим окном, выходящим на улицу, поставил коробку на пол и открыл створки, чтобы проветрить комнату. Через дорогу, во дворе красивого белого домика, Уилл заметил двоих ребят. Маленький чернокожий мальчик в очках, сидя на крыльце, читал большую книгу. Волосы у него были зачёсаны наверх, белая рубашка аккуратно заправлена в отглаженные брючки. Уилл подумал: ещё бы галстук-бабочку – и настоящий профессор. По подъездной дорожке бегала девочка с баскетбольным мячом и с разных углов забрасывала его в кольцо. Её длинные прямые волосы развевались, выбившись из-под кепки. На ней были грязные синие шорты, футболка в пятнах и кроссовки.

Девочка остановилась, достала из кармана петарду и бросила её под ноги мальчику. ТРАХ-ТАРАРАХ!

Мальчик заорал и принялся гоняться за ней по двору. Девочка с хохотом удирала. Наконец он сдался и ушёл в дом. Девочка поймала взгляд Уилла.

Уилл помахал ей рукой.

Девчонка показала ему язык.

– Очень приятно, – буркнул Уилл.

Вдруг дверь спальни, скрипнув, захлопнулась сама собой. Уилл так и подскочил. «Наверное, ветер», – подумал он и тут заметил маленькую записку, приколотую к дверце шкафа крохотной булавкой в виде меча. Малюсенькими буквами там было написано:

НЕ ОТКРЫВАЙ ЭТУ ДВЕРЬ!

ПОТОМ ОБРАТНО НЕ ЗАГОНИШЬ!

Что-то постучало в дверцу изнутри. И ещё. И ещё.

Уилл почувствовал ледяной холод. Может, в шкафу сквозняк? Или тараканы? Или вонючий кошачий лоток, или дохлая крыса – и поэтому в доме так скверно пахнет. Уилл сделал глубокий вдох, взялся за ручку…