— Это безопасно, обычные звери сюда не забредают — инстинктивно обходят холм до сих пор. А монстры, наоборот, не могут уйти. Свободно перемещаться здесь разрешено только людям. — Стефаниус подошел ближе к лачужке, заглянул внутрь. Цокнул языком. Звук вышел совсем уж безнадежным, — Пожалуй, я натяну над поляной временный погодный купол, хотя бы защитит от дождя и ветра.

Я подошла ближе, перешагивая через остатки того, что некогда являлось дверным проемом, осмотрелась по сторонам — стены, потолок, которого, впрочем, уже и не осталось. Как и половины крыши.

Дерево стен почернело от времени, было проедено насекомыми и плесенью. Земляной пол засыпан вековой грязью и листвой.

Более-менее прилично, если это слово вообще подходило, выглядели только остатки печи-камина, чья труба гордо уходила в высь затянутого мглою неба…

— Что ж, в хорошую погоду я смогу изучать звезды, — оптимистично заявила я. — Могло быть хуже.

Судя по вытаращенным глазам Стефаниуса, куда уж хуже?

— Я напомню, что ты все еще можешь отказаться от этой затеи, — произнес он. — Нимурн того не стоит.

Я посмотрела в кошачьи глаза, в которых отражалась ночь и безнадежность. Потому что, даже если я выпущу его на этом холме, из которого он не сможет выбраться, здесь он будет обречен.

Околеет от холода, да и голод не тетка — что ему тут есть? Стефаниус не просто так сказал, что обычные звери сюда не заходят. Ни мышки тебе, ни кролика. Если я правильно поняла, мне понадобится для его прокорма много молока и мяса.

— Нужно что-то решить с твоей обувью, — напомнил магистр. — У тебя же был чемодан.

— Он остался на поляне, где проходило занятие у профессора Харлинга, — ответила я. — Но нормальной обуви там все равно не было. Я проверяла. Мишель явно не думал, что я окажусь в лесу.

— Я попрошу кого-нибудь выделить тебе что-то подходящее на первое время. Наверняка у профессора Зелень найдутся варианты, а до тех пор… — Он еще раз обвел взглядом развалины, в которых собирался меня оставить, и кажется, сам был растерян от подобного расклада. — Купол послужит крышей и стенами… нужно еще что-то придумать с мебелью.

Я выдохнула. Первая растерянность начала проходить.

Для начала стоило бы убраться. Вымести листву, а затем уже думать об остальном. Наверное, я могла бы попросить что-то для чистки…

— И нужно тебя покормить! — уже обрадованнее, чем следовало, заявил Стефаниус, словно его осенило. — Пожалуй, позову профессора Зелень на помощь. Она женщина, она сообразит, что тебе нужнее.

— Мне бы… — Я даже рот открыть не успела, как старикан смылся в портале, и свою фразу я договаривала уже в пустоту: — Веник.

Что ж. Ладно.

И без помощи справимся.

Я опустила кота на пол, и тот тут же возмущенно запротестовал, просясь обратно на ручки.

— Нет, — строго ответила я. — Вначале уборка, потом согревающие объятия. Имей совесть! В конце концов, это спасая тебя, я оказалась тут! Так что терпи.

Я вышла из домишки и пошла к ближайшим кустам ломать ветки на импровизированный веник.

Грязь сама себя не выметет.

Не имея часов, я могла только предполагать, сколько времени потратила на то, что только очень смелый мог назвать уборкой. Потому что, даже когда я вымела последний замшелый лист наружу, дом нельзя было назвать чистым. По нему плакала влажная тряпка и бригада плотников.

— Теперь бы еще огонь развести, чтобы все это сжечь, — оглядывая кучу, буркнула я, вспоминая, как это делали древние люди, и в пустоту леса крикнула: — Могли бы хотя бы заклинанию какому-нибудь огненному обучить!

Лес молчал, а вот кот рядом чихнул, и из пасти его вырвались искры.