Инстинкт скрываться и прятаться въелся в ее кожу моментально. Жанна иногда сама не в силах была объяснить себе причину своего поведения. Она всё больше запутывалась, и уже не знала, как будет выкручиваться потом. С молодыми людьми было проще. Никто так сильно не стал ей дорог, чтобы приходилось мучиться от своей тайны. Если ухажёр становился слишком настойчив и любопытен, Жанна расставалась. С подругами сложно. У них создался образ Жанны, который сначала не было желания разрушать, а потом уже не стало и возможности.

Может, это всё было от того, что Жанна с детства привыкла утаивать от окружающих пьянство своей матери. Ей было стыдно за такой порок близкого человека, и потом, она не хотела попасть в детский дом и покинуть мать. Имея дочь, женщина не опускалась окончательно, не могла себе позволить упасть на самое дно, ходила на работу, на родительские собрания в школу, завязывала девочке банты на праздник.

Какая горечь в том, что, когда Жанна нуждалась в матери, та пила и не обращала внимания на дочь, а теперь, когда Жанна взрослая и уехала, мать перестала пить и сама теперь нуждается в Жанне. Но отношения разрушены уже давно, близости нет и быть не может. Жанна никогда не сможет забыть, как мыла матери голову и пыталась привести ее в чувство перед посещением классного руководителя.

Наверное, с тех времён возникла необходимость убирать одной всю квартиру. С четырех лет Жанна, малютка с мочалкой в руках отмывает приставший к посуде жир, вычищает палас на снегу веником, сама утопая в сугробе. Классный руководитель всегда находила квартиру блестяще прибранной, а мать Жанны, если не совсем трезвой, но не вызывающей сильных подозрений.