Впрочем, сейчас Жанна оставила эти размышления и наслаждалась лёгкостью и оптимизмом, которые словно впитались в кожу и лёгкие во время нынешней уборки. Детские рисунки, прилепленные на дверцу холодильника, с традиционными изображениями семьи в полном составе. Мама с папой держатся за руки, на которых в лучшем случае нарисовано по три пальца. Вокруг родителей в самых неожиданных местах изображены четыре их отпрыска: малышня чуть не под ногами, подростки почему-то выше родителей по обе стороны от них. Может, психолог по этим рисункам сделал бы какой-то иной свой профессиональный вывод, но у Жанны детское творчество вызывало смех и умиление. Гигантская радуга, полосатая кошка, велосипед с тремя колесами, кривой дом с одним огромным окном во всю стену.

Жанна очутилась на улице. Было темно, сыро и прохладно. Она вызвала такси по мобильному телефону и в ожидании машины перешла дорогу, чтобы зайти в кафе. К вечеру тут стало людно. Свободный столик был только один, и Жанна поспешила к нему. Она достала блокнот и стала изучать таблицу своего рабочего графика. Почти каждая клеточка, обозначающая календарный день, была занята. Жанна отказывалась от заказов на выходных и периодически в пятницу, чтобы встречаться с подругами. Что ж, на ближайшие два месяца ее график известен.

Подошёл официант принять заказ и одновременно доставили сообщение о том, что такси уже прибыло. Жанна извинилась за отсутствие заказа и выскочила из теплого помещения. В такси было неуютно, ото всюду дуло и пахло въевшимся в салон сигаретным дымом. Вечерние пробки к этому времени почти рассосались.

Жанна специально покидала свое рабочее место или раньше, или позже того времени, когда офисные сотрудники заканчивают свои трудовые будни. Ее график позволял ей многое. С утра она могла спать до 10—11 дня, вечером ложиться поздно после просмотра любимого фильма или чтения интересной книги. С ужасом Жанна вспоминала студенческие годы, когда было необходимо рано вставать. Сейчас будильник перестал быть ее врагом.

Рано утром и в выходные дни уборка не нужна ни заказчикам, ни Жанне. Иногда ей хотелось с кем-то пооткровенничать, обсудить свою работу. Только ей не встречались такие же, как она. В основном, клинингом занимались усталые приезжие женщины, не то, чтобы без огонька в глазах, а как бы не без печальных складок вокруг рта от вынужденной работы и разлуки с семьёй.

Через год после окончания института, когда карьера в офисе окончательно перестала радовать Жанну, она обратилась в агентство по трудоустройству с тем, чтобы посоветоваться с профессионалами. Может, следует пройти какие-то тесты по профориентации?

Молодой человек из агентства искренне хотел помочь Жанне сменить профессию. Долгое время Жанна посещала собеседования по найденным молодым человеком вариантам. Безуспешно. Ничто не привлекало, ни от чего не загорался глаз.

Однажды Жанна сидела в холле агентства, ожидая времени своего посещения. Она была в строгом костюме, расположилась за круглым журнальным столиком, занятым наполовину глянцевыми изданиями. Напротив нее, вдоль стены сидели на стульях две женщины. Просто одетые, совершенно не примечательной наружности, обычные. Они весело о чем-то переговаривались, и было видно по их крепким рукам без маникюра, что заняты они физическим трудом. Они вели себя расслабленно, на них не давила деловитая атмосфера агентства. Равнодушным взглядом провожали они бойко цокающих на каблуках девушек с кипами бумаг, спешащих непрерывно по коридорам. А Жанна сидела с прямой спиной, в тонких колготках, закинув ногу на ногу, уже давно затекшую. На лице тональный крем, кожа не дышит. Жанна почувствовала, что задыхается. Она снова посмотрела на женщин и прислушалась к их разговору.