Мы рассмеялись.

Зазвенел дверной колокольчик.

– Есть кто живой в этом склепе для старых книг?

Я узнала голос. Айана.

– Это ты ее позвал?

Джей улыбнулся. Сама невинность.

Айана была моей подругой из колледжа. Она иммигрировала в Миннесоту из Сомали в 2009 году с мамой и тремя братьями. Мы сразу нашли общий язык, хотя и были совершенно разные. Айана целеустремленная и прямолинейная. В отличие от меня, она сразу нашла свое место – устроилась в языковой центр и помогала освоить язык таким же иммигрантам, как она.

– Вот вы где! Решили сказки на ночь почитать?

На ней был оливковый хиджаб, на смуглом лице светилась улыбка.

Я только сейчас поняла, как соскучилась.

Мы обнялись. От нее пахло розой и сандалом. Я почувствовала тепло.

– И что вы, ребята, задумали?

А задумали они меня отвлечь. И, надо сказать, у них это получилось.

Они повели меня на живой концерт местной инди-группы. Мы сидели за барной стойкой, слушали музыку и болтали о всякой ерунде. Айана ищет помещение для школы, Джей копит на очередную гитару. В какой-то момент я вдруг осознала, что люди вокруг настоящие, живые. С реальными желаниями и заботами…

Я даже с аппетитом съела порцию гренок с чесноком и сыром. Правда, пришлось весь вечер пить только безалкогольное пиво…

Зато Джей успел хорошенько накидаться:

– А травку тебе можно?

Я задумалась. Про травку доктор Престен ничего не говорил. Или это само собой подразумевается?

Айана отказалась сразу.

Мы с Джеем вышли на свежий воздух, спрятались за пожарной лестницей и раскурили косяк на двоих. Я пробовала травку в колледже и не скажу, чтобы осталась в восторге. Но сейчас желание расслабиться превратилось в навязчивый неутолимый зуд.

Джей выдохнул вместе с дымом:

– Хорошо все-таки жить.

С этим я согласиться не могла. Но вечер сделал жизнь более сносной.

Я затянулась.

– Эй, только один раз, и все, не хочу, чтобы у тебя поехала крыша.

Я выдохнула. Голова закружилась:

– Поздно, мою крышу уже не догнать.

Я снова вспомнила искореженное ужасом лицо бездомного:

– Мне сегодня снилось, как я убиваю человека. Или даже не убиваю. Скорее, он будто испугался меня до смерти. И его лицо…

Отвисшая до груди челюсть.

Джей забрал у меня косяк и улыбнулся:

– Ну ты, конечно, в последнее время выглядишь жутковато, но вряд ли могла напугать кого-то до смерти.

Я усмехнулась, но сердце тут же сжалось:

– Просто… Все казалось таким реалистичным. Будто я там была.

– Мне иногда снится девушка из соседнего кафе, и, поверь мне, выглядит она крайне реалистично.

– Прекрати…

– Ну либо… – Джей сделал затяжку. – Либо ты можешь видеть, как смерть забирает людей. Мама говорит, бабушка обладала даром видеть рождение и смерть. Она была шаманкой. Уж не знаю, правда это или нет.

Я улыбнулась:

– Мою бабушку тоже так называли. Она вроде как лечила от болезней и тревог. К ней приходили со всей резервации. Как по мне, она просто хорошо разбиралась в травах.

– Ну… Вот тебе немного мудрости от племени оглала: между знанием и даром тонкая грань.

Я разулыбалась:

– Мне нравится.

В голове заплясали огоньки. Я почувствовала, как расслабляются плечи. Почему бы доктору не прописать мне траву?

Джей докурил и кинул окурок в канализацию:

– А знаешь… Я иногда думаю, это ведь мы с Айаной предложили тебе скататься на Коста-Рику. Ты могла выбрать любое направление. Но мы разрекламировали…

Да, я могла бы выбрать Мексику или Кубу.

– Брось. Кто мог предположить такое? Тем более я мечтала увидеть океан.

И увидела, только изнутри.

– Да, ты права. И все-таки паршиво вышло.

Я знала, что за Джея говорит алкоголь. И в нормальном состоянии он бы не стал напоминать мне о том, как паршиво все вышло. Тем более в миг, когда я перестала об этом думать. Мне захотелось стереть этот разговор. Жаль, что мы не можем стирать разговоры и события по желанию.