В одном из «Личных листков по учету кадров», составленном в 1947 г. и сохранившемся в бумагах папы, я нашел такой ответ на вопрос анкеты «Участвовал ли в партизанском движении и подпольной работе»:

Именно тогда он принял партийный псевдоним Николай, и это имя закрепилось за ним на всю жизнь.

Постепенно папа всё глубже втягивался в орбиту интересов большевиков. Самообразованием он стал пополнять свои знания, хотя, конечно, это были отрывочные сведения «отовсюду». Бойкий на язык, научившийся в беспризорном детстве постоять за себя, он много читал и научился убедительно и ярко говорить. Он стал большевистским агитатором, выступал на митингах и подпольных сходках и учился «классовой борьбе» (в заполненной 13 февраля 1922 г. анкете «Всероссийской переписи членов Российской Коммунистической Партии Большевиков» указано, что таких выступлений было пятнадцать). С сентября 1916 по январь 1917 г. он работал заведующим экспедицией газеты «Донецкая мысль» (как утверждают сегодняшние украинские историки, она была органом меньшевиков).

В январе 1917 г. папу призвали в Царскую армию и отправили служить в 56-й запасный пехотный полк в Москве. Буквально через три недели за агитацию среди солдат 10-й роты он был посажен в Покровскую гауптвахту на 30 суток с выдачей горячей пищи через день. Освободила его от заключения Февральская революция, и, как он пишет, «с освободившими нас рабочими и студентами принимал участие в освобождении политических заключенных из Бутырской и Таганской тюрем», а затем был назначен уполномоченным по гостинице «Метрополь» и Художественному театру. В конце марта 1917 г. вместе с рядовым Субботиным и прапорщиком Новицким он был избран членом ротного, а затем и полкового комитетов солдатских депутатов в Москве. В марте 1917 г. с маршевыми ротами его направлили на Рижский фронт (в 14-й особый пехотный полк 12-й армии), там также он был избран в солдатский полковой комитет и оформил свое фактическое членство в партии «РСДРП-болыпевики», стал одним из функционеров большевистской организации в армейских частях этого региона, подстрекал солдат на восстание против правительства Керенского, «в результате чего полк отказался выполнять приказ Керенского о майском наступлении» (автобиография 1949 г.). В более ранней автобиографии (1931 г.) он писал, что «14-й особый пехотный полк находился на линии Штокмансгоф – Рига» (сейчас город Штокмансгоф в Латвии называется Плявиняс). Ближе к лету 1917 г. их часть была перемещена на передовую под Петроградом, и там он был ранен, короткое время лечился, а затем быстро вернулся в строй. После большевистского переворота в октябре того же года (через неделю после него) оказался в Москве, где был переведен в верные большевикам военные части, начавшие мятеж в городе. Папа рассказывал мне о том, что не упоминалось в официальной истории советского государства, в частности, говорил, как они навели тяжелые орудия на московский Кремль и начали его расстреливать. По его словам, только такими методами удалось быстро подавить сопротивление правительственных войск и захватить власть в Москве.