– Подвох?

Парень кивнул, а затем меня ослепило сияние зеленых глаз, когда он поднял свои очки-авиаторы и водрузил их на волосы. Радужки его глаз напоминали собой друзы кварца, сросшиеся вокруг зрачка.

– Вся эта чушь про примерную дочь политика. Клянусь богом, я просто задыхаюсь от этого дерьма, когда нахожусь в компании тебя и твоей мамаши. Вы это всерьез, что ли?

Оцепенев, я крепко держала руль двумя руками, пока мое сердце ухало в груди. Я не могла понять, почему он это все говорит – из искреннего любопытства или из желания сделать гадость.

И что-то подсказывало мне, что второе.

Мой сводный брат, очевидно, хотел вывести меня из себя, но я не позволю ему говорить так о моей маме. К тому же вчера он назвал ее шлюхой, верный своему психотизму.

– Не говори так о моей матери, – ответила я, понизив голос. Это было единственное, что я могла сделать, чтобы не наброситься на него или не съехать на обочину. – Никто из нас не идеален, и уж точно не я.

Я бы не отказалась быть идеальной. Ведь тогда моя жизнь была бы совсем другой. Для начала в ней бы не было Джаксена.

Но тогда в ней бы не было и Рика Фэрчайлда.

Жизнь сложная штука, не так ли? Жестокая череда компромиссов. Если бы я была идеальной, у меня не было бы моего приемного отца.

Удовлетворившись, по-видимому, моим ответом, Джаксен снова опустил очки на глаза. Он больше не смотрел на меня, откинувшись назад и качая головой в такт хип-хопу. Но, учитывая, что нам предстояло еще минимум час ехать в одной машине и, возможно, перекинуться парой фраз в университете, мне хотелось положить этому конец. Я не собиралась становиться его другом.

Но и врагом быть не желала.

– Мы можем поговорить? – собравшись с духом, спросила я. Вцепившись в руль, я продолжила: – О том, что случилось вчера.

– А что случилось вчера? – Джаксен даже не взглянул на меня, откинув голову назад, словно собирался поспать.

Я сердито фыркнула.

– Слушай. Кажется, мы начали знакомство не с той ноты.

Он медленно улыбнулся.

– О, я отлично начал наше знакомство. – Парень замолчал и повернулся ко мне лицом. – И, насколько я помню, ты тоже.

Мое сердце учащенно забилось, отзываясь пульсацией в горле. Вот именно об этом я и говорила. Этот парень был как доктор Джекилл и мистер Хайд[6]. Сначала он тошнотворно мило общается с моей семьей, помогает по дому и прочее дерьмо, а в следующую секунду осыпает меня оскорблениями. Не говоря уже о физическом нападении, когда он буквально свалил меня с велосипеда, и… занятии любовью.

Он был так нежен тогда. В ту ночь, когда был ласковым Бреттом.

Это все было ложью, Клио. Ложью.

– Я не понимаю, что сделала тебе. – Молчание в ответ. Я сглотнула. – Нам не обязательно быть друзьями, но мы могли бы поладить. По крайней мере, ради моего папы.

– Твоего папы, – передразнил меня Джаксен холодным тоном. – Ты хочешь, чтобы мы поладили ради твоего папы.

Его голос был полон злобы и горечи. Я покачала головой.

– Тогда ради нашего папы.

В ответ раздался джокерский смех. В Джаксене было что-то от Дэдпула – такой же обаятельный, даже слишком, и все же беспощадный. Именно это и пугало в нем больше всего – то, каким располагающим мог быть парень, если хотел, пряча при этом за спиной нож.

Которым будет целиться прямо в сердце.

Во всяком случае, в мое. Поменяв положение, парень приподнял очки и снова одарил меня взглядом своих глаз. Таких красивых, таких гипнотически темных. Сказочный Крысолов[7] в джинсах и с каменным прессом.

– Хочешь знать, почему мы не можем быть друзьями? – спросил он, не сводя с меня сверкающих глаз, и поднял руку. – Почему мы не можем поладить и быть идеальными сводными братом и сестрой идеальных родителей?