– Да, и очень хорошо, – подтвердила Стелла. – Мы с Далси принадлежали к одной тесной группе друзей.
– К «Сассафрассу»?
– К нему самому. А Сойер встречался с одной девушкой по имени Холли, она тоже состояла в этой группе, так что он входил в число наших почетных пажей.
– А с Джулией вы не дружили?
– Я тогда вообще ни с кем не дружила, – сказала Джулия.
Эмили с любопытством посмотрела на нее. На верхней губе у нее был томатный соус. Джулия улыбнулась и протянула ей салфетку.
– Почему? – спросила Эмили, вытирая рот.
– Подростком быть нелегко. Мы все это знаем. Девушки из «Сассафрасса» создавали иллюзию того, что это просто. А я была отражением неприглядной действительности.
– А чем занимались те, кто состоял в «Сассафрассе»? – поинтересовалась Эмили. – Общественной работой? Собирали деньги на благотворительные цели?
Стелла расхохоталась:
– Нет, наша группа была не из таких. Погоди, я схожу за альбомами.
Она бросила корку от пиццы в коробку и вышла из кухни. Вскоре Стелла вернулась; пожалуй, кроме нее, на всем белом свете едва ли нашелся бы другой человек, который точно помнил, где хранятся его школьные альбомы, и способен был найти их, не перерывая шкафы и не звоня родителям.
– Вот. – Она положила на стол перед Эмили зеленый с серебром альбом с вытисненным на обложке девизом «Дом бойцовых кошек!» и раскрыла его. – Это и есть «Сассафрасс»; твоя мама в центре, разумеется. Каждое утро перед занятиями мы устраивали заседания на парадном крыльце школы. А это твоя мама на вечере встречи выпускников. А тут она королева выпускного бала. А это Сойер в составе футбольной команды.
– Я нечасто выходил на поле. – Сойер покачал головой.
Стелла стрельнула в его сторону глазами:
– Это потому что ты боялся попортить свою смазливую мордашку.
– Чем не уважительная причина?
Стелла перевернула страницу:
– А вот и Джулия.
На фотографии девочка-подросток в одиночестве ела свой обед на верхнем ярусе трибун стадиона. Это была вотчина Джулии. Перед школой, в обеденный перерыв, когда она прогуливала уроки… Иногда даже по ночам она находила здесь убежище.
– Ничего себе, какие у вас были длинные волосы! Да еще и розовые! – Эмили присмотрелась к фотографии повнимательнее. – Вы красили губы черной помадой?
– Да.
– Тогда никто не знал, что думать о Джулии, – сказала Стелла.
– Я никому ничего плохого не делала. – Джулия с улыбкой покачала головой.
– Другим людям – возможно, – пробормотал Сойер, и Джулия машинально натянула рукава еще ниже на запястья.
– После второго года учебы отец Джулии отправил ее в интернат, – сказала Эмили Стелла, и Джулия очнулась от своих мыслей. – Ее не было в городе долгое время. А когда она вернулась, ее никто не узнал.
– Я узнал, – возразил Сойер.
– Ну еще бы ты ее не узнал! – Стелла закатила глаза.
Эмили принялась разглядывать альбом, перелистывая страницы и останавливаясь всякий раз, когда натыкалась на очередное фото матери.
– Смотрите! – воскликнула она. – Тут у мамы на руке браслет! Вот этот!
Эмили продемонстрировала им запястье.
Джулия поймала себя на том, что не может отвести глаз от профиля девочки, чувствуя, как знакомо сжимается сердце. Не думая, она протянула руку и убрала прядь волос, упавшую Эмили на глаза. Та, похоже, этого даже не заметила, но когда Джулия отвела взгляд, то обнаружила, что Стелла с Сойером таращатся на нее с таким выражением, как будто у нее только что выросла еще одна голова.
– А это кто рядом с мамой? – Эмили указала на элегантного темноволосого юношу в костюме с галстуком-бабочкой. – Он много где рядом с ней.
– Это Логан Коффи, – ответила Джулия.