– Единственное, что я могу тебе рассказать, это что твоя мама была самой красивой и популярной девушкой в школе. Казалось, это не требовало от нее никаких усилий. Идеальная одежда. Идеальная прическа. Непоколебимая уверенность в себе. Она состояла в группе, именовавшей себя «Сассафрасс»; в нее входили девушки из состоятельных семей. Я к их числу не относилась.

– Моя мама была популярной? – Эмили была ошарашена. – У дедушки Вэнса были деньги?

В дверь постучали.

– Прошу прощения. – Джулия поднялась с места.

Она не сомневалась, что это Стелла, поэтому вздрогнула всем телом, когда в открытую дверь повеяло запахом свежескошенной травы и на пороге показался Сойер.

– Я принес пиццу, – с улыбкой произнес он. – Спускайся.

Что-то определенно было не так. За предыдущие полтора года их со Стеллой вечерних посиделок по четвергам Сойер ни разу не приглашал Джулию к ним присоединиться.

– Спасибо, но я не могу.

Она отступила на шаг назад и собралась захлопнуть дверь.

Он склонил голову набок:

– Не знай я тебя лучше, я бы подумал, что ты смущена.

– Смущена? – вскинулась Джулия немедленно. – И чем же?

– Тем, что я теперь в курсе, что ты все это время пекла свои торты для меня.

Она фыркнула:

– Я никогда не говорила, что пекла для тебя. Я сказала, что начала печь из-за тебя.

– Значит, ты все-таки это сказала.

Джулия твердо выдержала его взгляд. Да, она это сказала. И это была правда, как бы сильно ей ни хотелось, чтобы это было не так. В ту их единственную в жизни ночь, когда они лежали рядышком на школьном стадионе, глядя в звездное небо, подобного которому она не видела ни до, ни после того, он рассказал ей, как в детстве летними вечерами его мать пекла пироги и он, где бы ни находился, мгновенно возвращался домой, словно сахарная пудра долетала до него путеводным облачком, подобно пыльце на крыльях ветра. Он ее чувствовал, утверждал он. Он ее видел.

Выпечка обладала способностью призывать. Об этом Джулия узнала от него.

– Вообще-то, если я правильно помню, я сказала, что начала печь из-за таких людей, как ты, – произнесла она наконец вслух. – Можно сказать, ты – мой целевой потребитель.

Похоже, он ей не поверил. Но все равно улыбнулся:

– Неплохо выкрутилась.

– Благодарю.

Сойер устремил взгляд поверх ее головы. Он ни разу не был в ее квартире, и сейчас она тоже не собиралась его приглашать. Сойер вырос в достатке, а она – нет. Но обстановка ее балтиморской квартиры была стильной – этакий авангард с налетом богемности. Там была та Джулия, которой она стала. А здесь – нет. Ей не хотелось, чтобы он это видел.

– У тебя вкусно пахнет, – заметил он. – Я бы с удовольствием поселился на твоей кухне.

– Ты там не поместишься. К тому же я пеку только по четвергам.

– Я знаю. Стелла рассказала мне, когда ты только к ней перебралась. Почему, как ты думаешь, я всегда прихожу сюда по четвергам?

Она даже не подозревала об этом. Он хорошо конспирировался.

– Я не могу присоединиться к вам, потому что у меня гости. Желаю вам со Стеллой весело провести время.

Она захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, выдохнув с облегчением. Но миг спустя до нее дошло: она не слышала, чтобы Сойер спустился по лестнице. Джулия повернула голову и приложила ухо к двери. Он что, так там и стоит? Наконец до нее донесся какой-то шорох, и под его ногами заскрипели ступеньки.

Джулия заставила себя отлепиться от двери и вернуться в гостиную.

– Извини.

– Если вы заняты, я могу прийти в другой раз, – сказала Эмили.

– Не говори глупостей.

– Значит, мою маму все любили, если она была так популярна?

Джулия заколебалась, но не успела она заговорить вновь, как в дверь опять постучали.