– Прошу, – Климентий Петрониевич поднял руку в пригласительном жесте.

Тиса шагнула в просторную клубную гостиную. Отчасти так казалось из-за окна, лишенного занавесей, и довольно простой обстановки. Пара жестких диванчиков с обивкой в рубчик, круглый низкий столик посредине, угловая этажерка – вот и вся нехитрая мебель. Хотя нет. Еще ширма-гармошка наблюдалась – высокая деревянная с резьбой, изображающей сцены из былин.

Из гостиной вели еще две двери, не считая той, в которую они вошли. Кабинет Климентия Ложкина оказался несколько тесноват, если сравнивать с кабинетом отца или Мо Ши. Тумба, письменный стол со стульями – вот и вся мебель. Книг и бумаг наблюдалось много, в этом ассистент и профессор нашли друг друга. На двери висела карта Орской губернии, усеянная карандашными пометками.

Тиса сняла пальто и с трудом повесила на крюк высокой вешалки. Климентий скинул с себя драповый сюртук и остался в темно-коричневом костюме – на вид, не новом, чуть залосненном на локтях, зато отлично сидящем на высокой стройной фигуре.

– Присаживайтесь, – предложил учитель.

Тиса выложила на стол библиотечные книги и тетрадь для записей. Расположившись на стуле напротив, учитель раскрыл свою папку с бумагами, сощурился, размышляя над чем-то, затем с сожалением схлопнул и отложил в сторону.

– Буду с вами откровенен, – мужчина откинулся на спинку стула, глядя на девушку исподлобья. – Что бы ни говорил Мо Ши, я не преподаю Интаго, хотя у меня и есть дар в некоторой степени. Вижу людей, как и вы. Но мало смыслю в этом. Мой же основной предмет – история. Так что, если вы откажетесь от занятий, я пойму. Деньги вам вернут. Сумма большая, но я договорюсь…

Тиса смотрела на Ложкина и тоже прекрасно все понимала – вести уроки по дару этому человеку в тягость – он занят другим делом, наиболее ему интересным, и не желал тратить время на что-то отвлеченное. Спасибо Мо Ши, благодаря заведующему, прямо отказать ей ассистент не мог. Разве что отговорить, что он собственно и пытался сделать.

– Я благодарна вам за откровенность, Климентий Петрониевич, – сказала девушка. – И рада, что она дает мне право ответить вам тем же. Вчера я не лукавила, когда говорила, что нуждаюсь лишь в азах. Если говорить начистоту, я очень бы хотела, чтобы вы за пару недель вы научили меня лишь одной вещи. После этого, обещаю, уеду с легким сердцем из вашего города и вряд ли когда-либо еще появлюсь на пороге школы одаренных.

– И чему вы хотите, чтобы я вас научил?

Тиса вздохнула:

– Прерывать видения. Вернее, из некоторых у меня получается выйти, из некоторых – нет. Что очень досаждает.

– Странно, – Ложкин подался вперед. – Я был уверен, что вы назовете мне проблему всех новичков: что не можете видеть, когда вам того хочется. В таком случае необходимо раскрывать дар: повышать чувствительность связи, усиливать настрой, что порой затягивается на год.

Для человека, который «мало смыслит в этом», он много знал.

– А вы говорите, у вас с поиском проблем нет? – Ложкин дождался кивка девушки. – Тогда дело за малым.

На миг в глазах светловолосого блеснуло нетерпеливое желание – научить ученицу в сию же минуту тому, чего она просит – и выпроводить! Он желал так же быстро избавиться от Тисы, как она от непрошеных видений. И девушку это только радовало.

– Смотрите, когда вы желаете покинуть объект поиска, вы должны сделать усилие, как будто выполняете «отстранение», но при этом сделать рывок в разы сильнее, – заметив растерянность на лице девушки, учитель осадил коней. – Вы отстранение-то усвоили уже?

Тиса покачала головой.

– Дело немного затянется, – пробурчал себе под нос Климентий. Он взял книгу со стола и раскрыл на первых страницах. – Что ж, – смирился ассистент, – пожалуй, отдельные понятия и их значения вам необходимо для начала уяснить, чтобы мы могли понимать друг друга.