– Здравствуйте. – Отвечаю абоненту.

Вновь звучит размеренный баритон:

– Вам позвонил помощник секретаря обкома КПСС…

– Очень приятно, – говорю, – но вам, наверное, нужен редактор.

– Да-да, – соглашается помощник секретаря обкома, – я бы ему позвонил, однако он, как мне сообщили, в Свердловске… Хотел перехватить у нас. В секторе печати сказали, что только-только ушел.

– Может, переговорите с первым заместителем редактора?

– Охотно бы… Набирал номер – никто не отвечает.

– Он – в типографии.

– Я так и подумал. Выходит, вы сейчас – главный по должности.

– Ну, – замялся, – не совсем так: третье лицо в редакции – ответственный секретарь. Позвать?

– Нет-нет, не стоит. Дело, по которому позвонил, ближе вам.

– Хорошо, слушаю.

Пришлось согласиться, а что оставалось делать?

– Полчаса назад на приеме у Юрия Владимировича Петрова побывала группа рабочих Первоуральского завода сантехизделий… Они рассказали отвратительную историю, которая произошла в их коллективе в канун Нового года. – Помощник секретаря обкома детально рассказал о существе истории, а потом добавил. – Юрий Владимирович выразил желание, чтобы лично вы проверили факты, если найдут подтверждение, то считает необходимым написать о них в вашей газете.

– Простите, почему я? Откуда товарищ Петров может знать о моем существовании?

– Не знаю… Не вникал… Возможно, вашу кандидатуру порекомендовали в секторе печати. Я же передаю лишь настоятельную просьбу Юрия Владимировича.

Все-таки продолжаю упорствовать, несмотря на то, что рассказанная история меня зацепила, и начинаю гореть огнем желаний:

– Благодарю за доверие, но я не один в коллективе… Да и не мне решать… Сообщу о просьбе товарища Петрова руководству…

– Делайте, как считаете нужным, – заключил баритон. – Желаю творческих успехов!

Помощник секретаря обкома положил трубку, а я задумался, но лишь на одну минуту. Совсем не хотел выпускать из рук подобные факты, приплывшие ко мне оттуда, откуда ожидать было нельзя. Ведь речь шла не просто о коммунистах заводской парторганизации, а об элите, сливках. Судя по первоначальной информации, в истории замешаны и директор, и секретарь парткома, и председатель профкома. Короче, грязь. А тут уж только дай мне порыться в дерьме! Удача-то какая! К тому же освящена светлым именем обкома КПСС. Раззудись плечо да размахнись рука богатырская! Надо ковать железо, покуда оно еще горячо. Иду к первому заместителю редактора. О звонке из обкома подробно рассказал Борису Пручковскому (не везение, что ли, когда того увидел у себя в кабинете в столь поздний для него час и к тому же почти трезвым?). Пручковский разомлел, услышав, что это поручение обкома и тотчас же одобрил мою идею: завтра с утра заняться историей. И добавил:

– Даю два дня на проверку фактов.

Неслыханная у нас щедрость. И ранним утром уже был на заводе сантехизделий. Поступил хитро: там никому даже не намекнул о звонке из обкома. Но к середине первого дня все заинтересованные лица почувствовали, что обладаю достоверной информацией и, собственно, не задавали вопросов, откуда произошла утечка. Работал столь успешно, что к концу дня весь блокнот был исписан свидетельскими показаниями. Понимая, насколько скандальная история, обезопасил себя: по окончании бесед (а их проводил индивидуально и так, что у людей ничего другого не оставалось, как говорить правду) просил в конце записи расписаться, подтверждая, что сделаны верно. Предусмотрительность нелишняя. Понимал, что действующие лица потом могут отказаться от своих показаний.

К концу первого же дня все события кануна Нового года восстановил в мельчайших деталях. Знал не только, кто, поименно участвовал в истории, но даже то, кто и что говорил или делал, восстановив роль каждого.