– Ну вот, захныкал… – пробормотал Мышонок. – Ладно уж, так и быть: скажу, где его искать, твоего чёрного котёнка Питча. Вообще-то, я не люблю котят, но он мне ничего плохого не сделал. Твой Питч спрятался в норе старого Крота – так посоветовала ему Серая Мышь. Но ведь он уже большой, хоть и котёнок, а нора маленькая. Стены её обрушились и завалили выход. Он сидит там, плачет и причитает: «Мама! Мама!» Такой большой и… «мама», – нос Мышонка сморщился, он опять чихнул, бросил взгляд на поросёнка Тутла и сказал:

– Ну, я пошёл… Привет!

Серый пар скрыл Мышонка, а поросёнок Тутл тут же принялся искать нору старого Крота. «Там, наверное, темно и сыро, – думал он, – и чёрный котёнок Питч может простудиться…»

– Мяу, – совсем тихо раздалось где-то рядом. – Мяу, – прозвучало ещё ближе, и поросёнок Тутл, услышав знакомый голос друга, сразу приободрился и стал внимательно прислушиваться к звукам, доносившимся из-под земли.

– Питч, – громко позвал друга поросёнок Тутл, – где ты?

Услышав в ответ радостный голосок чёрного котёнка Питча, поросёнок Тутл принялся быстро-быстро рыть землю пятачком, помогая себе и ножками.

Крупные капли пота стекали с пятачка поросёнка Тутла в яму, которая становилась всё глубже. От усердия нежная розовая кожа его стала совсем красной, и маленький симпатичный хвостик поросёнка Тутла то разгибался, то опять скручивался в колечко.

– Мяу, – услышал наконец поросёнок Тутл совсем близко, и через секунду из ямы показалась выпачканная землёй довольная мордочка друга – чёрного котёнка Питча.

Друзья обнялись, и даже маленький пожилой Светлячок проснулся и радостно замигал, да так ярко, что казалось, будто в траву упала с неба звезда и так и осталась лежать там, весело подмигивая своим зелёным глазом.

– Я так волновался за тебя… – тихо проговорил поросёнок Тутл. – Я очень беспокоился, – повторил он и ласково погладил чёрного котёнка Питча по белому пятнышку на лбу.

– Спасибо, – растроганно поблагодарил друга чёрный котёнок Питч, – и мне было очень грустно сидеть в неуютной холодной норе старого Крота и так тоскливо без тебя…

Чёрный котёнок Питч утёр слезинку, скатившуюся по усам, и доверчиво прижался к поросёнку Тутлу, чуть дрожа от ночной сырости.

– Нас ждут дома, – спохватился вдруг поросёнок Тутл, – и, наверное, волнуются.

Поросёнок Тутл хотел было посмотреть на часы, но потом вспомнил, что их у него нет, да и вообще никогда не было, поднял коробочку со Светлячком и повернулся к другу:

– Вперёд, чёрный котёнок Питч!

Чёрный котёнок Питч устало зевнул, потом вежливо прикрыл передней лапкой рот, и ему вдруг сделалось грустно. Он посмотрел на свою чёрную грудку и вспомнил, что где-то потерял сегодня свою белую салфетку, на которой умелой лапкой Мамы-Кошки была вышита большая красная буква «П» – первая буква имени чёрного котёнка Питча. Чёрный котёнок Питч вспомнил Маму-Кошку, вкусные блины и пироги, которые она пекла каждую пятницу, и представил себе, как его ждут и как будут ругать за то, что он потерял свою белую салфетку.

И чёрный котёнок Питч опять заплакал.

Поросёнок Тутл очень любил своего друга, и он всегда страдал, когда видел слёзы в зелёных глазах чёрного котёнка Питча. Он полез в карман, вытащил чистый носовой платок и нежно вытер им слёзы друга.

Но как только чёрный котёнок Питч увидел этот платок, слёзы у него сразу высохли: потому что это был совсем не платок, а белая салфетка с красной буквой «П» – первой буквой имени чёрного котёнка Питча, та самая салфетка, которую нашёл поросёнок Тутл…

Ночь была тёмная и холодная, но друзьям было хорошо вместе. Чёрный котёнок Питч довольно замурлыкал, поросёнок Тутл заиграл на дудочке, и дорога домой показалась им совсем не длинной.