Она подняла голову. Вспомнив, насколько уверенным выглядел Коултон в подсобке, она вдруг почувствовала себя одураченной, как будто ей соврали.

– Так что же такое «Институт Карндейл» на самом деле, мистер Коултон? Только не говорите, что он изучает детей с «особыми медицинскими состояниями». На кого я работаю?

– Что ж… во-первых, мы хорошие люди.

– Ну конечно.

– Это так и есть.

– Все называют себя хорошими.

Но Коултон был настроен серьезно. Пригладив волосы, он нахмурился:

– Перед нашей поездкой я сказал миссис Харрогейт, что вы заслуживаете знать больше. Она не была уверена в вашей… готовности. Но, думаю, сейчас как раз то самое время. Просто сформулируйте вопросы в своей голове, и вы сможете задать их ей, когда мы вернемся в Лондон.

– Она действительно хочет встретиться со мной?

– Да.

Элис удивилась, потому что до этого встречалась со своим работодателем напрямую всего лишь раз. Но ответ Коултона ее удовлетворил, и она взяла в руки вилку и нож.

– Не знаю, как вы всё это терпите, – сменила она тему. – Всех этих людей. Этого чертового судью. На вашем месте я бы сразу выбросила его из окна.

– И что бы это нам дало?

– Кое-что дало бы. По крайней мере, у меня стало бы лучше на душе.

– Я немного разбираюсь в том, как устроен этот мир, мисс Куик. Вежливость здесь важнее правды. Гораздо важнее.

Она подумала о дрожащем мальчике в лохмотьях, которого держали под замком на складе.

– Вежливость, – повторила она.

– Да, – слегка усмехнулся Коултон. – Для вас, пожалуй, это трудновато.

– Я могу быть вежливой.

– Конечно.

– Что? Да, могу.

Коултон отложил приборы, проглотил еду, отпил вина, вытер рот и посмотрел на нее.

– За всю свою жизнь я не встречал человека, смахивающего на нарыв на ярко-красном заду пекаря больше, чем вы, Элис Куик. И это я еще выражаюсь в самой учтивой манере.

Он потянулся в карман пальто и достал небольшой сложенный листок бумаги.

– Доставлено посыльным в гостиницу, – сказал он, снова принимаясь за ужин. – Новое задание. Имя – Марлоу. Вы должны отправиться в следующее место: цирк Бичера и Фокса в Ремингтоне, штат Иллинойс.

– В Ремингтоне.

– Так точно.

– В Ремингтоне находится лечебница моей матери. Ну, или где-то там поблизости.

– Для вас это проблема? – взглянул на нее Коултон.

Немного помедлив, она помотала головой:

– Всё в порядке. Просто кажется, что все опять пойдет через задницу.

Она помолчала.

– Погодите-ка. Я должна отправиться? А вы?

– Я буду сопровождать Овида до Лондона.

Коултон достал из кармана еще один конверт:

– Здесь билет на речное судно до Сент-Луиса, отплывающее с первыми лучами солнца. Не волнуйтесь, в Натчез он не заходит. До Ремингтона вы доберетесь по железной дороге. Заодно здесь несколько рекомендаций, которые я потрудился написать на ваше имя, документы и прочее. А также лондонский адрес, по которому вы найдете миссис Харрогейт. Если что-то случится, свяжитесь с ней напрямую. И вот еще несколько банкнот на дорожные расходы и два билета первого класса на пароход, отбывающий из Нью-Йорка через восемнадцать дней.

Он прожевал очередной кусок стейка.

– А также письменные свидетельства о том, что этот парень, Марлоу, был в младенчестве украден кормилицей и вывезен из Англии, что его семья наняла вас, чтобы вы его разыскали, и так далее и тому подобное.

Элис просмотрела бумаги:

– У него есть какие-то опознавательные черты?

– Да. Родимое пятно.

– Это необычно.

Коултон кивнул.

– И что из всего этого правда?

– Кое-что. Достаточно.

– Но это лишь еще один сирота.

– Так точно.

– Ну… если только я не увижу, что он вытаскивает из своих чертовых рук ножи…

Коултон улыбнулся.