В больницу её, безвольную и измученную ночным кошмаром, сопровождал утром целый эскорт: мать, свекровь и две тётушки. А он остался дома и страдал: он боялся за неё, ненавидел за слабость духа себя и испытывал стыд за их общий грех. Он то и дело порывался вслед, чтобы остановить это нелепое убийство, но тут же в безволии возвращался, судорожно обхватывал голову руками и падал на диван. А через мгновение опять вскакивал… Наконец, не вынеся мук сомнения, бросился за советом к богобоязненным, добродушным соседям.

– На, почитай! И если не поздно, спасай! – сунул ему сосед в руки толстую газету вместо ответа и ткнул пальцем, где надо прочитать. – Там Макаренко пересказывает сценарий фильма «Безмолвный крик»[2]. Я-то думал, ты в этом детоубийстве со всеми заодно, поэтому раньше не предлагал тебе эту статью.

– Не Макаренко, а Макаренков, – взяв газету, буркнул он машинально.

– Да какая разница! Наверное, тоже педагог.

– И что он пишет?

– Про то, как ироды, такие как вы, неродившихся детей убивают! – не вытерпев, истерично выкрикнула жена соседа, обычно молчаливая.

– Да ты читай! Скорее! – торопил сосед.

Он попытался сосредоточиться, но перед раздражёнными от бессонницы глазами буквы прыгали и расплывались.

– Погоди, глубоко вздохни и читай здесь, – черкнул сосед по газете маркером, видя, что он запутался в первых строчках.

Он глубоко вздохнул, и его слезящиеся глаза стали быстро вырывать из текста отдельные фразы:

«…На экране появляется картинка… голова ребёнка… тельце… Маленькая ручка тянется ко рту… Различаются не только ротик, глазик и носик… но даже… что головка заполнена мозгом… Внизу… крохотные ножки… Сердечко бьётся ровно… Время от времени малыш слегка меняет своё положение. Все его движения спокойны, он ощущает уют и безопасность.

Вдруг рядом… появляется зловещая тень… Она медленно, но неумолимо приближается к малышу. Он ощущает опасность… пытается отодвинуться, его активные… беспомощные движения выдают панический страх.

Вакуум-кюретка[3] нащупывает ребёнка… Его маленький ротик раскрывается в безмолвном крике. В последнем порыве отчаяния он трогательно и беззащитно отодвигается в сторону…

Сердце бьётся быстрее и быстрее… Плодный пузырь прорывается, утробные воды, составляющие тёплый уютный мирок этого маленького человечка, быстро исчезают. Кюретка безжалостным драконом впивается в тельце ребёнка и буквально отрывает его от крохотной головки.

Теперь всё…

Секунду спустя врач вводит абортцанг. Он крепко обхватывает оставшуюся в матке головку. Слабые, ещё не сформировавшиеся косточки маленького черепа раздавливаются и расплющиваются в одно мгновение.

То, что ещё несколько минут назад было головкой, удаляется. Теперь на экране видны только сгустки тканей и осколки – всё, что осталось от крошечного и беспомощного человеческого существа…»

– Боже мой! – уронил он на пол газету. – Что же теперь делать?

– Спасать! – в сердцах закричала соседка. – И как только вы, окаянные, решились на этот жуткий поступок?! Вы же с такой страстью и любовью сошлись!..

– Поздно, – нечленораздельно пробормотал он. – Не успею.

– Не дури! – встряхнул его за плечи сосед. – Успеешь!

– Да! Успею! – уже твёрдо и осознанно сказал он и выскочил на улицу.

– Не успеет, – с сомнением покачал головой сосед. – Но что-то же делать надо.

– Успеет! – решительно возразила ему жена, взяла икону Божьей Матери и стала торопливо шептать молитву.

– Вряд ли. Но я тоже, пожалуй, помолюсь за них…

1. Почему любовь, зарождающая новую жизнь, иногда сама отбирает её?

2. Почему это вообще возможно физически?