– Це все що є.

– Значить, поживемо в цих краях, – решительно заявил Матвей и обнял любимую. – Козаки не видадуть нас.

Лошади неожиданно насторожили уши и, широко раздувая ноздри, стали бить копытами землю. Мгновение спустя из глубины леса раздался заунывный волчий вой, и кони бросились с места без команды. Расторопный Матвей успел подхватить едва не сорвавшиеся на землю вожжи и умело вывел насмерть перепуганных лошадей на ровную ковыльную степь, чудом избежав края глубокого ярка, в который они ринулись в неистовстве.

Волчья стая позади брички разделилась на две части и стала охватывать задыхающихся от быстрого бега лошадей с двух сторон. Матвей выхватил из-за голенища хромового сапога нож и уже приготовился к смертельной схватке, когда услышал впереди пронзительный свист.

Наперерез волчьей стае со свистом и гиком неслись на резвых откормленных конях три молодых казака с нагайками в руках. Один из них приотстал и выстрелил в стаю из ружья.

– Кто такие? По какому случаю в наших местах? – спросили молодые казаки, поравнявшись с бричкой.

Открытые, добрые лица казаков Матвею понравились, и он поведал им свою интригующую историю, не утаивая подробностей.

– А мы Хоршевы. Я Юрий, – сказал казак, что постарше, – а это мои братья Петро и Николай. Мы внуки атамана хутора Ольхового Михаила Хоршева. Его тут все зовут дед Хороший.

– Это мы пасём наших коней, – с гордостью кивнул Николай на большой табун, рассыпавшийся по балке.

– Зажиточно живёте! – воскликнул Матвей в удивлении.

– Зажиточно, – согласился Юрий. – У деда ещё постоялый двор и две карусели – одну в хуторе запускаем по праздникам, а другую возим по ярмаркам.

– У нас тут все хорошо живут, – успокоил удивлённого Матвея Петро.

– А что же хутор, большой? – вкрадчиво поинтересовался Матвей.

– Большой. И всё растёт и растёт с каждым годом.

– Оно и неудивительно. Купцы гоняют через наш хутор скот и платят за перегон и ночлег золотым рублём, – пояснил Юрий.

– Хорошо бы и нам как-то обжиться в вашем хуторе, – неуверенно проронил Матвей. – А то у нас уже вышел весь запас еды.

– Это надо говорить с нашим дедом, – тоже не вполне уверенно сказал Пётр.

– Да, это надо говорить с нашим дедом-атаманом, – подтвердил Юрий. – Без его ведома и одобрения в хуторе не делается ни одно дело. Но вершит он по добру и справедливости. За то и величают его все дедом Хорошим.

На своё обширное подворье пожилой уже, но ещё весьма крепкий душой и телом атаман Михаил Хоршев въехал на вороном пританцовывающем коне. Весь день, с самого рассвета, он был в делах и заботах о благополучии основанного им поселения. Он объехал все хуторские угодья, выслушал и решил все просьбы казаков.

– Дедушка Миша! Дедушка Миша! – выбежала ему навстречу старшая, уже заневестившаяся внучка Нюра. – У нас приезжие на базу!

– И что они там делают?

– Наши только что коров подоили, молоком парным угощают их.

– А кто такие?

– Парень молодой с девкой! Всё шокають, всё шокають! – затараторила Нюра. – А ещё у парня на стриженой макушке косичка, а девка лицо всё хоронить в платок! Стеснительная!

– Так это запорожцы будуть, – улыбнулся задору своей внучки дед Михаил и не по годам проворно соскочил с коня.

– И кто она тебе будет, – кивнул атаман на девушку, выслушав в подробностях Матвея, – жена или сестра?

– Ни то и ни другое, – засмущался Матвей.

– Так кто же тогда?

– Невеста.

– Значит, любовь до Дона довела? – добродушно улыбнулся атаман и тут же повысил голос: – А точно невеста?!

– Точно.

– Я ить не зря интересуюсь: стелить-то как вам? Вместе?

– Не знаю… – ещё больше засмущался Матвей.