Здесь, вероятно, требуется уточнение, касающееся понимания самого процесса конструирования реальности. Нередко в российской научной, философской и публицистической литературе, отчасти под влиянием специфически усваиваемого постмодернистского дискурса, конструктивизм предстает как категоричная «гипериндивидуалистическая» и релятивистская позиция[19], выглядящая в глазах ее критиков малоправдоподобной и карикатурной, а в этико-идеологическом плане – опасной, посягающей на устои, ибо «если Бога [или какой-то иной гетерономной, внеположной человеку реальности] нет, то все дозволено». Армия противников конструктивизма в таком случае объединяла бы всех, кто не утратил еще чувства «твердой почвы под ногами» и сохраняет веру в «объективную реальность», как бы таковая ни мыслилась. Когда те или иные феномены объявляются социальными конструктами, смысл высказывания считывается порой следующим образом: это значит, что люди «по жизни» занимаются их целенаправленным, «стратегическим» конструированием, что они делают это свободно и умышленно, по собственному личному произволу, имея определенные «планы», намерения, преследуя определенные интересы (не всегда выражаемые открыто, но часто скрываемые, «опять же для пользы дела»). Подобная трактовка вполне объяснима и хорошо соотносится с такими обсуждаемыми, злободневными темами, как управление общественным мнением и общественными настроениями при посредстве маркетинговых, рекламных и пиар-технологий, «мягкой пропаганды», конструирование социальных проблем в СМИ, формирование иллюзорных реальностей, социальных мифологий, симулякров (в духе Ж. Бодрийяра) и т. д., и т. п.

Перспектива теоретически фундированного конструктивистского взгляда на реальность на самом деле неизмеримо шире. Метафора «изобретенной действительности» или мира как «объективированной проекции» сознания при ближайшем рассмотрении не выглядит совершенно абсурдной и столь уж радикально противостоящей точке зрения «здравого реализма». Она продиктована отнюдь не одним лишь провокативным эстетически-ироническим желанием «поставить мир с ног на голову и посмотреть, что получится», как это делал, например, Льюис Кэрролл в своих сказках.

В философии одной из болевых точек конструктивистской программы была необходимость отвода упреков и обвинений в солипсизме. Хотя, – справедливости ради следует заметить, – абсолютное большинство мыслителей, высказывавших конструктивистские идеи, не оспаривало самого факта существования какой-то объективной реальности за пределами человеческого сознания. Они лишь указывали на значимую и отчасти автономную роль последнего в формировании образов этой реальности, определяющих горизонты и координаты не только нашей ментальной, но и нашей практической жизни. То есть вклад субъекта в создание данных комплексных и внутренне организованных образов по самым скромным оценкам не уступает вкладу т. н. «объективной действительности».

Разумеется, любое строительство не может обойтись без исходного материала для стройки. Ничто не строится «из пустоты». Возведение такой сложной конструкции, как образ мироздания, причем не индивидуального, а разделяемого с бесконечным множеством «других», не является исключением. Но процессы конструирования реальности можно изучать и концептуализировать без особого углубления в метафизические дебри, т. е. без какого-то категоричного решения вопроса о том, что на самом деле является Реальностью, Действительностью, Бытием, Первоначалом, «Архе», подлинно Сущим. Иными словами, эпистемология здесь оказывается важнее онтологии. Конструктивист стремится, в конечном счете, понять, как сознание