– Проверяю, не сон ли это.

– Так себя щипай.

– Но сон твой же. Хотя, это не сон. Да и что такое сон? Переход в иллюзорный мир. Другой мир. Мир, созданный твоей собственной головой. Но из него есть выход. Впрочем, как и отовсюду.

– Уважаемый, а где эта Преисподняя находится? Мне домой надо. Меня уже ищут, наверное.

Незнакомец помолчал, помычал, пофыркал и наконец, произнес:

– А где твой дом?

– Улица Самагонная, дом семнадцать.

– Это где такое бывает?

– В Бетоногорске.

– Где, где?

– Город такой, в России.

– А Россия где?

Ляла аж засопела от возмущения.

– Ты что издеваешься? Россия в Европе, Европа на Земле, Земля в Солнечной системе, Солнечная система в…

– Хватит! Я понял. Ты из другого мира. То-то здесь трещало все.

– Из какого другого мира?

– С Земли, ты же сама сказала.

– А это что, не Земля?

– Это Ат-ук-ок-ёк-эт-ирт.

Голова у Лялы закружилась, ноги подкосились, в мозгах снова засвистело, и она со всего размаху бухнулась в обморок.

ГЛАВА 5.

– Приветствую вас, господины охотники, – улыбнулся Юрген вовсю ширь своего лица.

Млак и Пак вздрогнули и переглянулись. Висящие на их лбах фонарики поцеловались при этом лучами. И хотя в доме царила не тьма, а всего лишь серенький полудохленький недомрак, они решили их не выключать.

– А что вы это тут делаете? Позвольте узнать, как вы вообще сюда попали?

– Нас Дверь впустила, – ответил Пак.

– Какая?

– Озабоченная.

– Ага, – подтвердил Млак, – на всю руку.

– А-а-а, задняя. Да, есть за ней такой грешок, но кто не грешен в этом мире. Так зачем вы здесь? Уж не поохотиться пришли?

– А вы что, против? – спросил Пак.

Юрген усмехнулся:

– У меня лишенжия просрочена, так что ничего не получится, господины охотники.

Друзья переглянулись.

– Не думаю, что это нас остановит, – медленно снимая со спины арбалет, произнес Млак.

– Ага-ага, – подтвердил Пак, плотоядно улыбаясь и пуская слюну от предвкушения.

– Так вы враконьеры! – воскликнул Юрген.

– Называй, как хочешь, – сказал Млак, накладывая кол на тетиву.

Юрген зашипел, волосы на его голове подпрыгнули кверху, глаза засверкали, клыки выдвинулись наружу.

Пак выхватил из-за пазухи две здоровенные головки чеснока, называемые в простонародье воньючками, и швырнул их в вампира. Сперва одну, затем вторую.

Юрген прыгнул вверх и вперед. Оказался возле Пака и, хотел было уже укусить его, когда тот дыхнул ему прямо в лицо.

– Фу-у-у, – отвернулся вампир, – это что чеснок?

– Не-а, квашенная капуста с селедкой.

– Ну и гадость, – скривился Юрген и вмазал ему по роже. Так как был день, вампирских сил у вампира было немного, однако охотнику и этого хватило, чтобы отлететь назад.

Млак щелкнул пусковым крючком. Кол засвистел, но Юрген сдвинулся в сторону, и он пролетел мимо. Охотник тут же заорал:

– Серебро тебе в глотку! Ты можешь на месте постоять, пока люди в тебя стреляют!

– Я же сказал, что у меня лишенжии нету на вашу охоту.

– Не прафильный ты фампир, – сказал Пак, подымаясь на ноги и выплевывая зуб, – лишензию даже жажал.

– Ну, извините, – развел в сторону руки, Юрген, – вы тоже ко мне не с ирисками пришли.

– Ну, дершись, фампир, – Пак сдернул с себя куртку и обнажил целую батарею воньючек, бутылочек со святой водой и два десятка колов всевозможных форм и размеров.

– Фи, – сморщил нос, Юрген, – на одного вампира столько гадости.

Млак тем временем приделал как арбалету барабан на полторы сотни кольев, размером с большую иголку.

– Жвак тебе пришел, Юрген, – цокая затвором, вынес он приговор.

Юрген оскалился, начал отступать назад, а потом раз и хлопнулся об пол. Только брызги полетели.

– Хде он?! – завопил Пак, бросаясь к пятну.