КВУ размышлял, кому бы доверить это дело. Он перебирал всех своих подчиненных и никак не мог ни на ком остановить свой выбор. Тот слишком толст и ленив, тот глуп и спесив, та думает лишь про остроту когтей, тому лишь бы развлечься. И тут он вспомнил про Юргена. Молодой, но очень перспективный вампир. В порочащих его связях не замечен. К охотникам нетерпим. С людьми дружбу не водит. Идеальная кандидатура.

– Окки-Екки! – позвал КВУ.

На его зов тут же явился большой, лохматый рыжий пьёс, с ярко горящими синими глазами.

– Отправляйся к Юргену и передай ему следующее, – глава вампиров наклонился поближе к псу и зашептал ему на ухо.

Когда он закончил, Окки-Екки отсалютовал ему лапой, гавкнул:

– Будет исполнено, ваше страшейство.

И помчался выполнять поручение.

ГЛАВА 4.

Ляла распахнула глаза. Шире, еще шире.

– Ни черта, не видно.

Она потерла веки кулачками. Добилась разноцветных кругов и ничего более.

Ее голова казалась пустой. Абсолютно. Хотя обычно, хоть пара мыслей в ней плавало.

Девушка с трудом поднялась на ноги. Кромешная тьма щекотала кожу, выдавливала из-под нее мурашки и те с топотом бегали по всему телу.

– Где я? Что происходит?

Она попыталась вспомнить, как здесь оказалась. Последним воспоминанием было лицо гадалки. Злобное, перекрученное, с запахом нафталина изо рта.

– Мужикам мстить хочешь? Стерва! Ты на себя посмотри, фотомодель, блин! Мужики ей не такие. Тут колдуешь, колдуешь, магичишь-химичишь, а на выходе пшик. Как была жабой, так и остаешься, а ей мужики не такие. Ух!!! Коза размалеванная, ну я тебе отомщу, так отомщу, что последнему козлу рада будешь! Пшик-шик-шик, страшной станешь вшик, сгинешь-пропадешь, в омут упадешь, шак-пшишак будет теперь так!

А потом ничего. Только свист в мозгах.

– Она что-то со мной сделала. Эта ведьма. Может я ослепла? Эй! Есть тут кто?!

– Тише ты, воткнутая что ли орать так?

Ляла вздрогнула.

– Кто вы?

– Мы то? Мы знамо кто, а вот кто ты такая не признать. Откель здесь? Че выщупываешь?

– Я ничего. Меня Ляла зовут. Я у Эльвиры была, у гадалки, а потом здесь оказалась. Только я не знаю, где находится это здесь. Я ничего не вижу.

– Да ну? Кол тебе в сердце, чтоб меня упырь поцеловал. Ты человек чоли?

– Да, – девушка недоуменно кивнула, – а кем я еще могу быть?

– Хе-хе, знамо кем. Вампиром к примеру, или этим, как его там, забываю всеношно, вуркалакой! Ага, точно, вуркалакой!

– Ни какая я не кака. И не вампир конечно. Вы, извините меня, чушь какую-то несете.

– У меня лапы пустые, – обиделся незнакомец, – нечего наговаривать.

– Лапы?

– Ну, а что, крылья что ли?

– Не знаю, – Ляла пожала плечами, – может и крылья, мне не видно.

– Не, ну ты точно воткнутая. Впрочем, залялякался я с тобой, пора мне.

– Уходишь? – девушка очень не хотела остаться одной в этой темноте.

– Убегаю. А ты это, на одном месте не стой долго, а то цапки схамкают.

– Какие цапки?

– Встретишь, узнаешь.

И Ляла осталась одна. Слезы без чьего-либо позволения накатили на глаза.

– Эй!

– Кто здесь?! Это ты? Вернулся?

– Это я, но я не возвращался. А ты человек?

Девушка кивнула.

– И что ты тут делаешь?

– Стою! – выпалила Ляла, не на шутку разозлившись от всей этой кутерьмы.

– Стоишь в Преисподней? Ты что, воткнутая?

– В Преисподней? Я что умерла?

– Настоящий человек, – восхитился неизвестный, – вопросом на вопрос отвечает.

– Так я мертвая или нет?

– Пока еще нет. Если бы ты умерла, тебя бы не стало. Просто, совсем, аб-со-лют-но. Все знают, что за смертью ничего нет. Даже пустоты. Вампиры, хоть и считают себя бессмертными и то знают.

– А я вот не знаю!

– Слышу. Не кричи.

– Может это все сон? Или бред? Ай! Ты чего щиплешься?