Женщина сняла солнечные очки и посмотрела ему прямо в глаза. Показала последствия того, что Макс с ней сделал. Жестокие изменения были видны невооруженным глазом. Тяжесть, пережитых ночью мгновений, отразилась в чертах лица усталостью и несколькими новыми морщинками.

Они стояли друг напротив друга. Не двигаясь. Не произнося ни слова.

Семья, разделенная надвое.

Два человека, которые безумно любили друг друга, но в какой-то момент упустили это священное чувство. Захламили его ненужным грузом и мусором бытовых проблем. Запылили в неспособности создать новую жизнь. И вот она, последняя капля. Разделение «до» и «после». Чистое и великое чувство оказалось измаранным в низости предательства и боли.

Долго они так простояли, безмолвно высказывая обиды и попытки попросить прощение. Казалось, невидимая ниточка болезненного понимания соединила их на некоторое время. Тоненькая струна. Но и она оказалась разорвана. Разодрана в клочья. В их безмолвный мирок вторгся голос, разрушая остатки былого понимания. Женский голос предательства. С балкона третьего этажа неверного мужчину позвала любовница.

— Максим, что случилось?

Валерия дернулась. Отмерла. Взглянула наверх. Красивая блондинка неловко ёжилась на свежем воздухе в одном шелковом халатике. И она совершенно точно знала, в чем дело.

Лера перевела взгляд на мужа. Тот даже не пошевелился. Вцепился в нее каким-то отчаянным взглядом. Словно загипнотизировать пытался.

— Красивая, — похвалила Валерия. Кивнула, выражая одобрение. — Твои вещи я соберу сама. Вечером заедешь за ними.

— Лера, — голос Максима словно неживой, — пожалуйста...

Колчина выставила руку в запрещающем жесте.

— Не стоит, Макс, — покачала головой, — раньше надо было думать. Теперь исправлять нечего. Я не смогу ни понять, ни простить. Так что лучше прекратить любые отношения. На развод подам в ближайшие дни.

— Не надо, — чуть уверенней заявил он. — я смогу всё исправить! Ошибся. Признаю. Но не стоит рушить нашу семейную жизнь!

Валерия невольно отступила. Часть ее не верила в происходящее. Малюсенький ошметок души отказывался принимать происходящее.

— Я её не рушила, — отрезала женщина, гневно сверкая глазами. — Я не изменяла тебе! Не врала! Любила и ждала! Думала, что являюсь любимой женой, а оказалась просто дурой!

Несмотря на желание сохранить спокойствие, выдержка одураченной женщины дала трещину. Эмоции стремились на поверхность, словно кипящая лава в жерле вулкана.

— Не говори так! — Колчин попытался обнять Леру, но она отшатнулась. Едва не упала на асфальт. В последнее мгновение удержала равновесие. — Ты замечательная, умная, красивая женщина. Я люблю тебя!

Взрыв. Разрывающая вспышка. Переживания вырвались на свободу. Шаг в пропасть. Поглощающая бездна. Неизбежность.

— Так почему? — Лера не выдержала и отчаянно закричала. — Почему? Что тебе не хватало во мне? Что есть в ней, чего нет во мне? В сексе не устраивала или борщ неправильно варила? Что?

Сказанные ею слова, словно пули. Снаряды, предназначенные мужу. Он превратился во врага. Любимый недруг.

— Не в тебе дело, — Макс сделал шаг к ней, Лера снова на шаг отступила. — Это всё я. Я!

Колчин тоже кричал. Не сдерживался.

— Ты, — презрительно заявила она, — ты, только ты! О моих чувствах ты подумал? Если влюбился в другую, нужно было прямо об этом сказать и не делать из меня идиотку! Я бы отпустила. Было бы больно, но отпустила.

— А я не хочу уходить! Я люблю тебя! — не своим голосом заорал Колчин. — Никуда я не уйду!

Он схватил жену в объятия. Притянул сопротивляющееся тело для поцелуя. Накрыл уста своими губами, пытаясь что-то доказать. Подавляя. Сминая её оборону. Только Лере было плохо. Её физически выворачивало от каждого прикосновения мужа. Словно калёным железом пытали. Противно. Больно. Горько. И самое обидное — какая-то часть желала ответить на поцелуй. Даже понимая, что не так давно он целовал, ласкал и любил другую женщину, Лера едва не поддалась. В последний момент женщину остановила мысль о том, что Максим отдавал Ире то, что принадлежит ей. Себя. Вернее, он раньше Лере принадлежал. Теперь всё изменилось. Он стал общим. Ее и Иры. Вот только делиться Колчина не желала.