– Ты выглядишь… по-другому, – первым нарушил тишину Максим, стараясь говорить нейтрально.

– Это комплимент? – с лёгкой улыбкой спросила Анна, но в её голосе чувствовалась нотка напряжённости.

– Просто констатация факта, – ответил он, пожимая плечами. – Ты теперь совсем не та девочка, которая бегала со мной по полям.

– Время меняет всех, Максим, – вздохнула она. – Или ты думал, что я навсегда останусь той, кем была в детстве?

– Нет, конечно, – он задумался, глядя на неё. – Но иногда мне кажется, что ты стала чужой. Ты всё время пропадаешь на этих своих вечеринках, а когда мы видимся, ты говоришь только о том, кто с кем встречается и какие платья были на последних танцах.

Анна нахмурилась, её голос стал резче.

– А что, мне должно быть стыдно за то, что я живу своей жизнью? Ты думаешь, я должна сидеть и обсуждать с тобой твои философские размышления о мире?

– Я не это имел в виду, – Максим сжал кулаки, стараясь сдержать эмоции. – Просто… мне кажется, мы стали говорить на разных языках. Ты живёшь в своём мире, а я – в своём. И я не знаю, как нам найти общий язык.

– Может, потому что ты даже не пытаешься понять мой мир? – парировала Анна. – Ты сразу осуждаешь, считаешь это пустым и поверхностным. Но ты даже не знаешь, через что я прохожу, какие у меня обязанности, какие ожидания на мне лежат!

– А ты пытаешься понять мой? – резко ответил он. – Ты хоть раз спросила, как я живу, что я чувствую? Или тебе интересно только то, что происходит в твоём кругу?

Анна замолчала, её глаза блестели от слёз.

– Ты прав, – прошептала она. – Мы стали далеки друг от друга. И, может быть, это моя вина. Но, Максим, я не знаю, как это исправить.

Он вздохнул, его голос стал мягче.

– Может, и не нужно ничего исправлять. Может, мы просто стали другими людьми. И это нормально.

– Но это больно, – призналась Анна, глядя на него. – Потому что я до сих пор помню, какими мы были.

– Я тоже помню, – тихо сказал Максим. – И эти воспоминания для меня дороги. Но, Анна, мы не можем жить прошлым.

Они замолчали, каждый погружённый в свои мысли. Ветер играл листьями деревьев, а вдалеке слышался смех детей, словно напоминая им о том, что когда-то они были такими же беззаботными.

– Может, нам просто нужно отпустить? – наконец произнесла Анна.

– Может быть, – согласился Максим. – Но знай, что ты всегда будешь для меня той девочкой, с которой я запускал воздушного змея.

Она улыбнулась сквозь слёзы.

– А ты для меня – тем мальчишкой, который верил, что змей может долететь до самых звёзд.

Они обнялись, и в этом объятии было всё: и прощание, и благодарность, и надежда на то, что, может быть, однажды их пути снова пересекутся. Но даже если этого не случится, они знали, что в их сердцах навсегда останется место для друг друга.

Сев за письменный стол, Анна вздохнула, осознавая, как сильно изменилась её жизнь с той поры, откуда все начиналось. Она вспомнила о том первом взгляде Максима, о том, как его глаза светились, когда он говорил о своих мечтах.

Анна потерла виски, пытаясь собрать мысли в единое целое. Она вспомнила мелодии, которые они слушали вместе, прогулки по вечерам и разговоры до утренней зари. Кажется, всё это было в другой жизни, жизни, где тревоги и разочарования были совершенно чужды ей.

Теперь она сидела в квартире, которая украшена в стиле минимализма, и чувствовала, как одиночество окутывало её, как тяжёлое одеяло. В воздухе витал запах свежезаваренного кофе, но даже он не мог растопить хандру.

Анна открыла блокнот и стала писать. Писать о том, как растворился идеал, как мечты, которые они строили вместе, теперь казались ей далекими и неосуществимыми. Каждое слово давалось с трудом, но она продолжала, словно искала способ вернуть те переживания хотя бы на страницах своего дневника.