— Может, побудешь хорошим братом и вместо того, чтобы выдумывать всякие теории заговора поможешь мне сбежать с этого праздника жизни? – почти с мольбой прошу я, но прежде чем Юра успевает что-то ответить, слышу, как папа несколько раз называет мое имя.

Поднимаю голову – и он как раз что-то говорит Денису, показывая в мою сторону.

У Ван дер Мейера такой взгляд, словно он только что выиграл «Формулу – 1». Для абсолютного торжества триумфа не хватает только фонтана из взболтанного шампанского. Темные глаза пристально смотрят на меня, как на жертву, которая уже попалась, уже сидит на поводке, но еще не знает, что веревка вот-вот закончится.

— Соня, у Дениса есть место стажера в отделе кадров, - у отца, словно нарочно, абсолютно довольное лицо. – Ты же хотела пойти работать? Считай, что место твое.

Денис щурится. Не как от солнца, а словно довольный хищник. Языки огня отбрасывают на его смуглое лицо клыкастые тени - и смуглая кожа кажется абсолютно бронзовой на резком контрасте с темными редкими волосками на жилистых руках. Он единственный, кто в прохладный вечер пренебрег теплым свитером и даже на волне возмущения я не могу не отметить, что футболка «в облипку» так и ластится к выпуклым рельефным мышцам, мощной груди и плоскому животу.

— Место ваше, Софья Ивановна, - низким и насмешливым тоном сообщает Денис. – Обещаю, что поблажек от меня вы не дождетесь.

Это звучит так… так…

Словно он уже усадил меня на рабочий стол, задрал юбку и…

Я открываю – и закрываю рот.

А Юра злобно шепчет на ухо:

— Теории я выдумываю, да?

Наверное, все дело в моем богатом воображении, но я не могу отделаться от мысли, что жена Дениса смотрит на меня так, будто моя фантазия только что провела прямую трансляцию ей в мозг, и она тоже видела и тот стол, и меня на нем, и задранную юбку.

Я приказываю своим рукам не шевелиться, потому что от нервов и абсолютного непонимания ситуации начинаю дергаться: хочется поправлять волосы, теребить «язычок» змейки, перевязать шнурки на кроссовках. И все это будет выдавать меня с головой.

— Пап, я не думаю, что это хорошая идея, - очень неуверенно, голосом заранее проигравшего, из последних сил отбиваюсь я. – И что Дениса Александровича нужно беспокоить такими пустяками. Я нашла место в книжном магазине и…

— Абсолютно точно уверен, что ваша дочь меня не будет беспокоить, - перебивает Денис, но обращается не ко мне, а к моему отцу.

У них вообще своя свадьба, а мое дело сидеть под платком и принять как должное, что родной отец, сам того не понимая, отдал меня в лапы голодному волку.

— Слышала, Соня? – Папа наклоняется, чтобы похлопать Дениса по плечу. – Я слышал, что у этого молодого человека скверный характер и высокие требования. Все, как ты хотела: никто не будет относится к тебе, как к дочке Ларина.

Господи, это звучит как насмешка!

Я все-таки не выдерживаю, срываюсь с места, невпопад и на ходу придумывая отговорку о том, что только сейчас вспомнила о важном докладе, который нужен на понедельник. Но прежде чем уйти, бросаю взгляд на Сашу, надеясь, что он поймет мой мысленный призыв, но он о чем-то очень живо разговаривает со сводным братом Юры, и не очень заметно, что вообще слышал последние десять минут разговора. От досады хочется расплакаться, как маленькой.

— Все хорошо? – Мама – единственный человек, кто идет за мной следом и останавливает, когда мы отходим достаточно далеко и наш разговор точно не станет «благодарной» публики. – Я поговорю с отцом. Завтра у него пройдет эйфория и из головы выветрится эта чушь со стажировкой.

Киваю, все еще пытаясь сбежать в дом, но мама успевает поймать меня за руку и повернуть лицом к себе. Она всегда понимает, если что-то не так, даже если я хорошо маскируюсь, а не так, как сейчас. Должно быть, это и есть та самая связь крови.