я захочу.

— Денис, хватит! – Младший вторгается в мою так и не распустившую крылья сексуальную фантазию. Плечом, как ножом, разрезает цепь наших с Соней рук, и делает то, чего никогда не позволял себе раньше – отпихивает меня, словно какого-то мальчишку.

Хорошо, что я старше, сильнее и злее, и хрен меня сдвинуть этим детским боданием.

Зато у меня есть трюк на этот случай. Называется – зааркань телка.

Сгребаю его за шею, но в последний момент боковым зрением замечаю появившуюся на крыльце Инну. Она всегда безошибочно знает, куда смотреть, чтобы наверняка меня найти, и сегодняшний день – не исключение. Пока она дойдет, у меня в запасе чуть меньше минуты, чтобы «закрыть» сцену.

Притягиваю Младшего к себе под подмышку, делая вид, что все случившееся – обычное дело двух любящих братьев.

— Я его забираю, - бросаю Соне через плечо. Не могу на нее смотреть, а то точно тут и выебу. – У него мозги за пояс слились, но ты вроде не дура – на хрена перед своим папашей поставляешь Сашкину башку?

— Я вас ненавижу! – мне вслед кричит Соня.

Знала бы она, что каждая такая фраза рикошетом бьет по моему желанию заставить ее кончать с этими словами на губах, не нарывалась бы так рьяно.

— Да что с тобой такое? – громко хрипит Сашка, когда я оттаскиваю его на расстояние и резко, почти перед самым носом у Инны, сворачиваю на дорожку в сторону беседки. – Мы же договорились, что я ее окучиваю. Как, по-твоему, мне это делать, если ты стережешь Сонину целку злее, чем папаша-цербер?!

Ее целку?

Я перекладываю пятерню Младшему на затылок и грубо вталкиваю его в беседку как раз в тот момент, когда нас догоняет Инна.

— Что происходит? – Она пытается поймать мой локоть, но я успеваю отодвинуться и на всякий случай широко улыбаюсь Сашке, чтобы он даже не вздумал открыть при ней рот. – Денис?

— Да мы просто валяли дурака, - с напускной веселостью отвечаю я.

И Младший, почесывая затылок, нехотя кивает.

То, что Одуван еще ни с кем и никогда…

Я не знаю, как проведу с ней ночь под одной крышей.

10. Глава девятая: Соня

Глава девятая: Соня

Я правда его ненавижу.

Так сильно, что, несмотря на точку в этой странной сцене, хочу плюнуть, побежать следом и дать так много пощечин, сколько потребуется, чтобы стереть с лица Дениса Ван дер Мейера наглую довольную улыбку.

И даже почти поддаюсь этому желанию, но меня останавливает женщина, которая выходит из дома и мгновенно бросает к Денису, который утаскивает моего Сашу, словно куль с крупой. Уверена, что это жена старшего – слишком выразительно она пытается схватить его за руку и что-то сбивчиво тараторит. Отсюда их уже почти не видно за стенками обросшей диким виноградом беседки, но на улице безветренно и тихо, и даже по обрывкам фраз я могу уловить примерный смысл разговора.

Денис все сводит к шутке, к тому, что братья иногда стучатся лбами просто так, без особого повода. Женщина снова что-то выкрикивает. Ее слова разобрать тяжелее, потому что она говорит на повышенных тонах.

Господи, почему я вообще интересуюсь скандалом в их семействе?

Мысленно одергиваю себя и с досады до боли прикусываю ноготь большого пальца.

В груди до сих пор тепло от воспоминаний о Сашином поцелуе. Это было так… нежно и сочно, сладко и глубоко. Его недвусмысленные покусывания моих губ, легкий стон, когда я подалась на ласку и приоткрыла рот, впуская язык. Мы дышали одним воздухом, были одним целым.

Пока не появился Денис.

Я почти плачу, потому что этот человек явно намеревается испортить и эти выходные тоже.

Или это его ответ моему нежеланию следовать тем трем нахальным правилам?

От бессилия и полного отсутствия хотя бы намека на план, как избавится от этой непрошенной опеки, заваливаюсь на заднее сиденье, закрываю лицо рукой, которую тут же одергиваю и поднимаю на уровень глаз.