«Но тогда придётся обречь себя на нищету, ― возразил я. ― А моё мнение тебя не интересует? Неужели ты хотел вот так просто уехать и покинуть меня?»

«Я как раз собирался зайти к тебе. Но я совершенно не думал склонять тебя к побегу. Возможно, ты ещё не готов к тяжёлой участи изгнанника».

«Нет! ― горячо возразил я. ― Я ни за что не расстанусь с тобой! Раз ты так решил – мы уедем вместе».

Вновь переживая описанную сцену, старик прервал рассказ и посмотрел на Костю, отчего тот невольно съёжился под прицелом жутких сиреневых зрачков. Милвус что-то проворчал и надел очки.

– Стефанио стал отговаривать меня от безрассудства, и мы спорили допоздна. Наконец он сдался. Мы решили написать по коротенькому прощальному письму, всего по одному листочку. Я пошёл к себе собираться в дорогу и по пути столкнулся со старой служанкой, когда-то ещё качавшей нас в колыбелях.

«Нянюшка, ― ласково обратился я к ней так, как мы нередко её называли. ― Не скажете, где сейчас матушка?»

«Госпожа удалилась к себе в спальню с полчаса назад».

«Одна?»

Описание стало красочным и объёмным. Костя легко представил ответное отрицательное покачивание и сжатые губы, показывающие, насколько предосудительным считает служанка поведение хозяйки. Потом – как братья совещались, где раздобыть средства на первое время. Как тихонько крались вдоль стен в собственном доме, словно тайком просочившиеся воришки. Умудрились стащить запасной ключ от комнаты любовника, проникли туда и с помощью ножей аккуратно взломали несколько замков. Найденных денег на полгода скромной жизни должно было хватить. Иначе обманщик-управляющий, по своему обыкновению, прикарманил бы их.

Повозку братья наняли на постоялом дворе по соседству и, стараясь не шуметь, погрузили туда вещи. Настроение стало приподнятым, как после удавшегося детского озорства. Из-за приступа эйфории решили шутки ради положить письма на паркет недалеко от двери материнской спальни.

– Мы приписали внизу на листках что-то вроде «Спросите о пропавших деньгах своего любовника» и, давясь от смеха, покинули нелюбезную обитель.

– И вас не искали? ― спросил Сверчок. История стала казаться более интересной, хотя невозможно понять, к чему она рассказывается.

– Искали? Не знаю. Мы уехали в другой город и остановились там на время. В пути меняли экипажи, и след наш наверняка быстро затерялся. Случилась совсем другая беда. Дня через три после побега мы с братом шли вечером по узкой и плохо освещённой улице малознакомого городка, стремясь сократить путь. Откуда было знать, что в этом переулке часто случаются нападения разбойников. Пятеро с кинжалами и дубинками внезапно окружили нас и потребовали вытряхнуть карманы. О сопротивлении не могло быть и речи. Я лишь удивился, когда Стефанио вдруг присел на корточки, подняв одну руку, словно защищая лицо. Но он сразу отдал кошелёк – всё наше состояние. Бандиты довольно осклабились, слегка обыскали нас и отправились восвояси. Мы остались одни и грустно посмотрели друг на друга.

«Вот и всё, ― сказал я. ― Теперь мы нищие».

«Не совсем, ― возразил Стефанио. ― Несколько монет я умудрился незаметно сбросить сюда, в узкую дыру под стеной дома. Там, видимо, земля или что-то мягкое, они упали без звона. Но теперь надо их оттуда выудить».

– Мы взялись вдвоём за это довольно противное дело, а вместо золотых кружочков одновременно вытащили по кожаному мешочку. ― Старик обозначил ладонями размеры. ― Можешь угадать, что за находка?

При слове «мешочки» Костя напрягся. Перед ним приоткрылась невероятная истина.

– Там было то, что связано с этим свечением в глазах? То, что изменяет человека и его судьбу бесповоротно? Я чувствую, как бездонное сияние окружает меня и куда-то зовёт. Но не понимаю, зачем.