— Госпожа, там Ир… Десятый. Он все еще под действием зелья.

— Что? — Мадам вскочила с диванчика, на котором обмахивалась веером, изображая вселенскую скорбь. — Так чего же ты тут, идиотка, стоишь? Беги решай эту проблему!

— Но как?

— Как хочешь, так и решай. За что я тебе плачу?!

Я бросилась к двери.

— И быстрее! — прилетело в спину. — Если испортишь мне курто и он больше не сможет работать, вернешь мне всех драконов, что я за него заплатила. А чтобы это сделать, тебе до конца жизни придется пахать на меня за миску луковой похлебки, поняла?

— Да, госпожа.

Вот грымза!

Покинув кабинет начальницы, я первым делом нашла Джордину и отправила с запиской к ведьме, сварившей то кошмарное зелье, которым опоили Ирвинга. Может, удастся получить антидот. Было бы чудесно!

На какой-то миг я воспряла духом, а затем вспомнила, какой медлительной была знахарка в прошлый раз, и снова начала впадать в отчаяние. Несмотря на то, что колдунья живет неподалеку, дорога и сборы займут не меньше получаса. А если готового противоядия у нее нет и его надо варить?

Сражаясь с паникой, я бежала по коридору в спальню, где остался Ирвинг. Мне было страшно входить в комнату. Я боялась того, что увижу за дверью.

«Если испортишь мне курто и он больше не сможет работать…»

Зелье может навредить его мужскому здоровью, сделать Ирвинга неполноценным? А вдруг эльф слишком долго находился под действием этого пойла и оно уже успело вызвать какие-то необратимые изменения? Что, если я опоздала?

— Как ты? — Взволнованная, я склонилась над кроватью.

С трудом эльф распахнул слезящиеся глаза и посмотрел на меня сквозь пряди облепивших лицо волос. Его взгляд был поплывшим и затуманенным.

— Пожалуйста, — прохрипел Ирвинг, дернув связанными руками.

Одеяло, которым я прикрыла его бедра, топорщилось домиком в районе паха.

— Все будет хорошо. Скоро служанка принесет от знахарки противоядие. Выпьешь, и тебе полегчает.

К моему безграничному ужасу, Ирвинг заплакал. По щекам этого гордого, сильного, язвительного мужчины побежали слезы. Миг слабости закончился быстро. Уже в следующую секунду эльф взял себя в руки, но эта короткая потеря контроля напугала меня до смерти. Напугала настолько, что мое собственное лицо стало влажным.

— Прости меня. — Я обнаружила, что плачу, стою рядом с кроватью и рыдаю, как идиотка. От чувства вины. От жалости. От собственной возмутительной беспомощности. — Надо подождать. Еще немного подождать.

А есть ли у Ирвинга время ждать? Каждая секунда на счету.

Застонав, Древний снова задергался на постели.

Я подумала о том, что мне, возможно, стоит… стоит взять дело в свои руки. Что мне придется ему… Все это время я упорно гнала от себя эту мысль.

— Ох, кажется, придумала! — Озаренная спасительной идеей, я потянулась к веревкам и спустя некоторое время с помощью ножа смогла освободить руки пленника. — Помоги себе сам. Да! Точно! Помоги себе сам. Доведи себя до разрядки.

Ирвинг не сразу понял, что от него хотят. Пока он просто разминал затекшие запястья и смотрел на меня с бессмысленным выражением на лице.

— Давай приласкай себя, — повторила я, раздосадованная его непонятливостью. — Погладь... там. Ну же!

Ирвинг продолжал таращиться в пустоту, жадно глотая губами воздух. Не дождавшись реакции, я схватила эльфа за руку и сунула его ладонь под одеяло.

— Дрочи!

Не уверена, что он понял значение слова «дрочи», но тут верх взяли инстинкты. По тому, как приподнялось одеяло, я догадалась, что рука Ирвинга устремилась в правильном направлении. Скорее всего, эльф не осознавал, что делает. Скорее всего, он вообще мало что сейчас соображал. Его вели инстинкты. Тело помнило, что делать в таких ситуациях и подсказало хозяину, как снять болезненное напряжение.