Близок «любомудрам» в своей вере в Россию H.B. Гоголь. Со славянофилами его роднит глубокое ощущение религиозной трагедии Запада. H.B. Гоголь и славянофилы видели своеобразие русского пути в Православии и в некотором роде явились, по-мнению В.В. Зеньковского, «пророками православной культуры».66 Н.В. Гоголь один из первых начал тему создания православной культуры, развитие которой продолжается до наших дней. Он отмечал: «Общество тогда только поправится, когда всякий частный человек займется собою и будет жить как христианин, служа Богу теми орудиями, которые ему даны…».67 При этом социальные проекты Н.В. Гоголя, высказанные им в «Избранных местах из переписки с друзьями» и критически встреченные как славянофилами, так и западниками, носят утопический характер и заключаются в идеальном, «очищенном» состоянии всех существующих общественных явлений его эпохи.

Осмысление общественного идеала России отразилось и в творчестве A.C. Пушкина, великого гения национального бытия, предшествующего славянофильскому самосознанию. Поэт воспевал в своих стихотворениях свободу, неприятие насилия, ответственность власти перед народом, единение народов в «великую семью». Известно, что A.C. Пушкин в ответ на критику России П.Я. Чаадаева заявил, что ему не хотелось бы иметь никакой другой истории. В целом во многом благодаря A.C. Пушкину стало возможно идеологическое самосознание всего русского общества.

Остановимся также на теории официальной народности, сформулированной графом C.C. Уваровым в 1832 году и выражающей идеалы определенной прослойки общества. Данную теорию зачастую полагают идентичной славянофильскому идеалу. Так, С Покровский писал: «…идеология славянофилов, с самого начала близкая уваровской формуле, стала сливаться с нею».68 Правительственная формула «православие, самодержавие, народность» предполагала зависимость народности от государства. Однако хоть славянофилы и были близки к правительственной доктрине, их «народолюбие» нельзя отождествлять с официальной народностью. Указанным принципам представители славянофильства придавали иной смысл. Так, защищая самодержавие, они тем самым давали народу возможность посвятить себя поискам «внутренней» правды. Православие они связывали с понятиями любви и единства как основополагающие принципы общественной жизни. Народ же в их представлении – активная сила, сохранившая истинную православную веру и национальный уклад жизни, а не материал для правительственных мер. Кроме того, искреннее недовольство существующим порядком в обществе, желание перемен, пусть даже ретроспективных, принципиально отличало славянофилов от идеологии представителей «официальной народности». «Славянофилы же, указывает A.M. Песков, – строили свою «внутреннюю историю» в обратной последовательности, сакрализуя не государство, а народ и ставя все вопросы, связанные с функциями государства в зависимость от нравственных проблем «народности»…».69

Мы рассмотрели динамику общественного идеала России с древних времен до первой четверти XIX века. Последующее осмысление проблемы наряду с попытками построения идеального российского общества осуществлялось декабристами, западниками и славянофилами, а далее развивалось, во многом опираясь на учения последних.

Первая четверть XIX века характеризуется распространением просветительской мысли среди интеллигенции, вдохновившей декабристов на революционное восстание 14 декабря 1825 года. Поводом для радикальных мер декабристов послужило социальное зло и несправедливость в русском обществе. «Русское царство XIX века, – указывал H.A. Бердяев, – было противоречивым и нездоровым, в нем был гнет и несправедливость, но психологически и морально это не было буржуазное царство, и оно противопоставляло себя буржуазным царствам Запада».