Обширные исследования и подробные детальные изыскания мы находим у авторов, ex professo занимающихся наукой о государстве и юриспруденцией. В них отражается противоположность методов, господствующих в этих дисциплинах. В зависимости от характера полученного автором образования преобладает то спекулятивно-философский, то историко-политический или юридический метод исследования. Систематические исследования всего материала принадлежат теперь по общему правилу юристам или, по крайней мере, получившим юридическое образование исследователям[64]. Общее учение о государственном праве как учение об основных государственно-правовых понятиях, без сомнения, относится, прежде всего, к области юриспруденции, хотя многое приходится заимствовать для полноты исследования из других областей знания. В современных изложениях государственного права положительному материалу обычно предшествует очерк общего учения о государственном праве, и это следует признать вполне правильным, так как это общее учение относится к отдельным публично-правовым институтам так же, как общая часть гражданского или уголовного права к остальным отделам этих дисциплин. Как это и невозможно иначе, исследования общих государственно-правовых принципов или, по крайней мере, пользование ими как исходным моментом дедукции встречаются и в трудах, посвященных непосредственно детальным вопросам положительного государственного права.

Более или менее значительная часть материала, относящегося к учению о государстве, обрабатывается, однако, и представителями таких областей знания, которые находятся с ним в тесной связи или, по крайней мере, соприкасаются с этой областью. В частности, должны быть упомянуты:

1) философские сочинения. Каждая более или менее обширная философская система, естественно, должна развить и учение о государстве, которое, однако, теперь, с падением господства спекулятивной философии, обычно не отличается оригинальностью, а по большей части также и глубиной. Далее, на принципах учения о государстве, как и на всех основных вопросах социальной жизни, должна останавливаться и философия права. Но и в этой области новейшие труды по общему правилу больше заимствуют от науки о государстве, чем дают ей[65];

2) труды о политике на исторической основе. У историков государство нередко является объектом самостоятельного исследования. Даже выдающиеся попытки этого рода стоят еще на почве античного воззрения на всю государственную жизнь как на нечто представляющее неразрывное единство. Обособления юридического от неюридического, права от политики мы в них не находим. Они рисуют государство таким, каким оно должно осуществиться на основе его исторического развития и политической программы автора[66]. Другие труды посвящены естественному учению о государстве или отдельных формах его и также, по общему правилу, представляют теоретические изыскания с практической тенденцией[67]. Далее сюда относятся политические сочинения, исходящие от представителей науки о государстве. В них мы встречаем исследования, посвященные социальному учению о государстве и государственном праве[68];

3) социологические теории[69]. Со времени О. Конта, который, развивая идеи Сен-Симона, стремился заменить спекулятивное изучение проблем социальной жизни человека социологией, выясняющей эмпирические законы взаимной связи явлений социальной жизни, место прежней философии истории заняли многочисленные попытки рассмотрения учения о государстве как части этой всеобъемлющей социальной науки. Вследствие незаконченности новой науки и отсутствия общепризнанного метода здесь открывается, однако, самый широкий простор субъективным построениям, и пока еще не достигнуто таких прочных результатов, которые можно было бы признать новыми, до тех пор неизвестными; как прежде в прямо признававшей себя метафизической философии истории, так теперь в окрашенной эмпиризмом спекуляции резко проявляется непримиримая противоположность принципиальных воззрений. Во всех трудах такого рода неизбежно выдвигается поэтому на первый план индивидуальность автора. Характер и степень полученного им образования, его миросозерцание, возвышенность или тривиальность воззрений, твердость или слабость воли оказывают такое влияние на результаты социологического исследования, что приходится прежде всего считаться не с тем, чему учат, а с личностью учителя