С. С. Алексеев называет наиболее типичные и существенные признаки нормы права: во-первых, норма права исходит от государства. Это не просто правило поведения, а правило поведения, обладающее «авторитарностью», выступающее в качестве предписания, явления; во-вторых, норма права охраняется принудительной силой государства; в-третьих, норма права – это общеобязательное правило поведения. Юридическая норма представляет собой не просто правило поведения общего характера, а общеобязательное правило, в-четвертых, норма права предоставляет участникам общественных отношений субъективные права и возлагает на них субъективные юридические обязанности.[438]

Отграничивая нормы права от иных социальных норм, П. Е. Недбайло отмечает: «Норма права в отличие от других социальных норм является строго определенным правилом, установленным или санкционированным государством, правилом, выражающим обусловленную объективными закономерностями социализма государственную волю, обеспеченную государственными и общественными средствами в целях регулирования наиболее существенных отношений путем официального их закрепления в форме определенных прав и обязанностей участников этих отношений».[439]

Некоторые ученые разграничивают правовые нормы и юридические нормы, считая, что позитивное право выступает как система норм, связанная с государством, официально им оформленная и обеспеченная силой государственного принуждения. Правовая норма понимается как мера свободы и ответственности индивидов в поведении. Юридическая норма выступает как авторитетно установленное правило (веление), обладающее рядом признаков, прежде всего формальной определенностью, общеобязательностью, оно защищено от нарушений принуждением и гарантировано государством. Правовая норма более абстрактна, для нее не характерна формальная определенность поведенческого варианта, она воплощается в общественном сознании либо (в меньшей степени) в поведенческом процессе.[440]

Разграничение правовых и юридических норм связано с известной дискуссией о «широком» и «узком» понимании права, которая в последние годы зашла в тупик. Нам импонирует определение правовой нормы как меры свободы и ответственности личности и государства, но при разграничении правовых и юридических норм получается, что юридические нормы не являются мерой свободы и ответственности, а правовые теряют свои типичные свойства и превращаются в некое аморфное явление. Прежде всего, «право – это система общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают государственную волю общества, ее общечеловеческий и классовый характер: издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения; являются властно-официальным регулятором общественных отношений».[441] Как отмечает М. И. Байтин, «сторонники широкого правопонимания не смогли сформулировать сколько-нибудь приемлемое в научно-практическом отношении, другими словами, «работающее» общее определение права».[442] Таким образом, разграничение правовых и юридических норм лишено научно-практического значения и ведет к растворению правовых норм в системе иных социальных правил поведения.[443]

Схожие предложения имеются и в работах, затрагивающих теорию юридической ответственности. Например, Н. В. Витрук пишет: «Юридическая ответственность – это ответственность на основе законов государства, в соответствии с законами государства. Правовая ответственность лежит в основе юридической ответственности, она определяет цели и принципы юридической ответственности. Правовая ответственность наиболее тесно связана со справедливостью… Как правило, правовая ответственность находит адекватное выражение прежде всего в нормах Конституции, а они, в свою очередь, получают конкретизацию и развитие в нормах текущего (отраслевого) законодательства».