В западной, и в особенности в немецкой, философии права одним из господствующих направлений в исследовании права является феноменолого-экзистенциальное учение о праве А. Кауфмана, B. Майхофера и Э. Фехнера. В основе данной философско-правовой школы лежат учения Ж.-П. Сартра, Э. Гуссерля, К. Ясперса и М. Хайдеггера.
Суть учения данной правовой школы сводится к восприятию права как экзистенции, противопоставляемой эссенции права (А. Кауфман), причем эссенция воспринимается как то, что посредством дефиниции обозначает вещь, т. е. Самость (по В. Майхофену), сиюбытность в мире, а экзистенция – суть осуществление и актуализация возможности. В связи с этим право как реально существующее явление имеет две стороны: сущность и существование. Рассмотрение права в совокупности отмеченных его сторон дает возможность судить о нем как сиюбытности его в мире к бытию Самости права в как-бытии с последующим бытии-с. Это позволяет сделать ряд следующих выводов. Во-первых, наше бытие права исходно есть бытие-с-другими, причем не вообще, а всегда конкретное как-бытие. Во-вторых, по своей природе человек является частью права, обладая определенным статусом, но статус этот имеет значение только в бытии-с-другим. «При этом критерии такой подлинности установлены не посредством воли человека, но из самого бытия»,[135] т. е. бытия-покупателя, бытия-продавца, бытия-должностного лица и т. п. К. Ясперс в связи с этим отмечал: «Всеобщее действительное, которое имеет форму правовых установлений, безлично ожидает любого».[136] Оно не персонифицировано, является не живой материей социума. Право представляет собой «безусловное долженствование» субъекта, основанное на постулате «как я от себя самого требую» или «стань собой». В-третьих, данный подход позволяет проследить эволюцию социальной обязанности человека в обязанность юридическую (правовую). В-четвертых, «объем правомочий, которые причитаются врачу, арендатору, ребенку, определяется не законом, но самой природой их статуса: тем, как следует поступать, чтобы быть ”настоящим“ врачом, ”настоящим“ арендатором – C. 188. ”по-настоящему“ лечить, платить аренду и т. п.».[137] Это и есть правовое бытие Самости.
Ход от бытия права «для-себя» к бытию права «по-себе» как будто бы вступает в противоречие с публичностью права. К. Ясперс данное противоречие определяет от «стать собой» к «стань всеобщим».[138] Это противоречие успешно решают и К. Ясперс, и Ж.-П. Сартр. Смысл их рассуждений заключается в следующем: каждый человек выбирает себя сам, считая, что его действия являются либо идеальными, полезными для всех или исключительными. Таким образом, по мнению Ж.-П. Сартра, если я отвечаю перед самим собой, тогда я отвечаю и перед всеми. Здесь появляется элемент публичности права как отражения Самости индивида. К. Ясперс, развивая данную мысль, отмечал: «Я своими поступками творю не только собственный мир, но и мир Других; экзистирование есть даже нечто большее, чем “бытие индивида”, что я от лица людей просто действую и существую как должно».[139] М. Хайдеггер решал данное противоречие, анализируя досократиков, и исходил из интерпретации термина «дике»[140] (который лежит в основе исследования права), указывая, что «дике» следует понимать «как следующее из предписания бытия (Verfuegtsein) «конкретное требование» к поведению других, в крайнем случае, обращение посредством правового решения, на которое существует право».