Данный тип правопонимания объединяет в себе классические типы правопонимания (позитивизм и юснатурализм), где в основе права лежит именно правоотношение как первооснова реального права. В связи с этим диалогический тип правопонимания имеет определенное единство и с классическим социологическим типом правопонимания. Представляется, что данная теория является очередным шагом в развитии учения о сущности права, углубляя и детализируя существующие научно-теоретические подходы. В этом, по нашему мнению, и заключается ее ценность и научная значимость. Для целей нашего исследования данная теория имеет важное значение в контексте первичности действий субъекта, формирующего право. В связи с этим мы рассматриваем «обязанность» как социальное явление, детерминируемое в правовую, а затем в юридическую обязанность. Следует признать, что изучение диалогической концепции правопонимания позволяет отметить, что данная концепция очень близка к теории феноменолого-экзистенциального правопонимания и вряд ли ее возможно относить к интегративной теории.[124] Это, по нашему мнению, обосновывается следующими обстоятельствами: 1) в рамках данной теории лежит человеческая личность, что напрямую связано с концепцией экзистенции человеческого присутствия как основы данного философского направления; 2) утверждение о том, что право – это не объективированная и отчужденная от субъекта данность, а созданная и реализуемая человеческой активностью правовая реальность. Это есть отражение развивающейся европейской феноменолого-экзистенциальной теории, в соответствии с которой онтологическое восприятие явления вне человеческого действия, поведения невозможно. Суть в данном случае права кроется в вопрошании необходимого и реального поведения субъекта; 3) в основе экзистенциальной теории лежит концепт «трансцендентального Эго (Я в отличие от Другого), феменологической и эйдетической редукции, интенциональности и жизненного мира».[125] Это же положение характерно и для диалогического концепта права, где «право представляет собой единство и различие, т. е. диалог уникального (конкретного, фактического взаимодействия – правоотношения, в котором существует субъективное право) и типичного, повторяющегося (объективной нормы права)».[126]

Концепция реалистического позитивизма, разработанная Р. А. Ромашовым, исходит из понимания феномена «право» в двух направлениях: метафизическом и реалистическом. «Понимание права как метафизической категории предполагает его рассмотрение в чистом виде как некоего феномена, существующего в обществе, но не зависящего от него».[127] Реалистический подход к праву дает его анализ в контексте целенаправленной человеческой деятельности. При этом следует отличать право как явление объективной реальности и его субъективное восприятие. «И в первом, и во втором случае мы сталкиваемся с правом в концептуальном (теоретическом) смысле. Однако любая теория должна быть связана с неким практическим приложением. Поэтому… попытаемся придать праву в ”концептуальном смысле“ практический характер».[128] Для этого в область познания следует включить право в формально-юридическом и функциональном смысле.

В концепции реалистического позитивизма право представлено как комплексная системная категория, включающая следующие составляющие: правовые ценности – идеальные целевые установки, на достижение которых направлено правовое регулирование; правовой опыт – навыки, знания, полученные в результате многократного повторения правовых явлений. Явления должны быть характерны для жизни конкретного социума, поэтому опыт, полученный в результате развития других обществ, заимствовать невозможно, так как невозможно повторить ситуацию, в которой происходило получение и накопление опыта. То есть в понятие права можно включить только практику конкретного общества. Это положение представляется противоречащим критерию интегративного правопонимания, если принимать за критерий применимость интегративной концепции ко всем временам и народам, то правовая традиция, сложившаяся в ходе длительного периода восприятия права и получающая свое практическое воплощение в правовом поведении, лежит в основе практической правореализации. «Традиция зачастую не осознается (по крайней мере, на уровне индивидуального правосознания), однако является реальной с точки зрения воплощения в правовом поведении. В основу российской правовой традиции положено восприятие права не с юридической, а с нравственной точки зрения»;