(В. Хазиев, 1991).

Несколько иной тип представлений о том, что такое этнос, бытовал в рамках биологизаторских взглядов на природу этничности. В частности, этнос мог рассматриваться, как аналог биологической общности, а различные народы могли отождествляться с биологическими видами. Сторонники перенесения эволюционного учения в сферу этнографии и этнологии начинали переносить и приспосабливать его ключевые идеи и понятия к пониманию этноса и межэтнических взаимоотношений. В частности, утверждалось, что основные этнические признаки передаются по наследственности, что в человеческом обществе продолжает действовать естественный отбор; отношения между этносами понимались как варианты борьбы за существование, которая существует здесь в виде межэтнических конфликтов, войн, экономической конкуренции; эта борьба за существование вечна и неизменна; в ее результате гибли и будут гибнуть более слабые и неприспособленные этнические группы, а выживали и будут выживать более сильные этносы. Это также вечно и неистребимо, а значит, естественны и оправданы любые захватнические войны, колонизации, дискриминационная политика и т. п.

Одним из современных вариантов природно-биологизаторских взглядов на этнос является теория этногенеза Л.Н. Гумилева [2]. Данная концепция, ввиду ее определенной несовместимости с распространенными и популярными в Советском Союзе взглядами на природу этноса, долгое время не была опубликована. Так, только через 20 лет после написания и депонирования Гумилевым рукописи «Этногенез и биосфера Земли», эта обобщающая работа, представляющая его концепцию, смогла увидеть свет. Выраженные в ней идеи вызвали широкие дискуссии как в среде профессионалов, так и у более широкой публики. Остановимся на них подробнее.

Прежде всего, необходимо отметить, что Гумилев рассматривает этнос как природную форму существования вида Homo sapiens. С точки зрения автора, различия между этносами определяются не языком, не расой, не религией и не культурой, а «только стереотипом поведения, который является высшей формой активной адаптации человека к ландшафту». Последнее означает, что именно разнообразие ландшафтов выступает в качестве одного из основных факторов, определяющих палитру вариантов стереотипов поведения, а значит и палитру этнического разнообразия. Однако это фактор не единственный. Разнообразие ландшафтов, по Гумилеву, задает вектор изменений стереотипов поведения в пространстве, но последние изменяются не только в пространстве, но и во времени – возраст этноса также влияет на динамику стереотипов поведения. Для того, чтобы осмыслить, что означает для Гумилева понятие «возраст этноса», необходимо разобраться в его взглядах на этногенез.

Дело в том, что, исследуя трехтысячный период в истории человечества – в интервале с XII столетия до н. э. до XIX столетия н. э. («от падения Трои до поражения Наполеона»), Гумилев обратил внимание на то, что в этот период этносы возникали не равномерно и последовательно, а спорадически и бессистемно («вспышками», по образному выражению автора), определенными группами в разных регионах Земли. Ученый писал, что «складывается впечатление, как будто время от времени кто-то бьет кнутом земной шар» и на местах «рубцов» возникают новые этнические группы. Эти полосы-«рубцы» шириной около 300 километров пролегали как в меридианном, так и в широтном направлении. Они возникали нечасто (2–3 раза в тысячелетие). В частности, на протяжении упомянутого трехтысячного отрезка времени Гумилев насчитал девять таких полос. Как правило, они никогда не проходили через одно и то же место дважды.