Несмотря на это, мы не можем согласиться с предложением И. Г. Набиева. Во-первых, не совсем понятно следующее положение: «…имеют равное право требовать привлечения виновного к уголовной ответственности». В соответствии со ст. 20 УПК РФ, существуют дела частного, частно-публичного и публичного обвинения. В двух первых случаях уголовные дела возбуждаются по заявлению потерпевшего, но даже тогда окончательное решение принимает следователь или прокурор. Во-вторых, в настоящее время вопросы возмещения вреда, причиненного преступлением, решаются в рамках не уголовных, а гражданско-правовых отношений, поскольку в Уголовном кодексе отсутствуют соответствующие нормативные предписания.[122] Поэтому даже если предлагаемое автором дополнение и получит закрепление в Уголовном законе, выполнение его требований будет невозможным. Для того чтобы подобная норма начала действовать, необходимо кардинальное изменение статуса потерпевшего в уголовном праве, а следовательно, и изменение целого ряда статей Уголовного закона.[123]

Таким образом, распространение действия ст. 4 УК только на лиц, совершивших преступления, отражает специфику современного уголовного закона. Следует согласиться с Н. А. Лопашенко, которая отмечает: несмотря на то, что в тексте ст. 4 УК указан только один аспект реализации принципа равенства – равенство лиц, совершивших преступление, этот принцип «в уголовном праве в отношении всех других категорий граждан должен применяться в том объеме, в котором он сформулирован в Конституции РФ».[124]

Статья 5 УК посвящена принципу вины и состоит их двух частей: «1. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. 2. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается».

Следует отметить, что закрепление принципа вины в Уголовном кодексе РФ, безусловно, является одним из достижений уголовно-правовой науки. Кроме этого, данный принцип – своеобразное проявление в уголовном праве презумпции невиновности, предусмотренной в ст. 49 Конституции РФ.

Однако, несмотря на то, что принцип вины – это центральный принцип уголовного законодательства,[125] в юридической литературе достаточно часто обсуждается вопрос о целесообразности его законодательного закрепления. Так, В. В. Мальцев полагает, что «само же по себе указание на возможность уголовной ответственности только за виновно совершенное общественно опасное деяние и виновно причиненные общественно опасные последствия лишь дублируют положения ст. 8 и ч. 1 ст. 24 УК и ничего нового, содержательного в понимании принципа вины не вносят».[126]

Мы считаем, что с этим утверждением нельзя безоговорочно согласиться. Как указывает Е. А. Лукашева, «в любом случае полное содержание и значение всякого правового принципа раскрывается во всех тех положениях права, которые испытывают на себе влияние данного принципа».[127] Таким образом, есть все основания говорить о том, что приведенные В. В. Мальцевым нормы уточняют положения ст. 5 УК, а не наоборот.

По мнению В. Д. Филимонова, существование принципа вины приводит к «гипертрофированию субъективной стороны преступления».[128] Эту точку зрения также нельзя оценивать однозначно. С одной стороны, мы полагаем, что среди элементов состава преступления нет более или менее важных, так как все они выполняют предписанные им функции. С другой стороны, по нашему мнению, автор отождествляет такие понятия, как «принцип вины» и «вина», что не совсем верно.