Он привык к этому. Привык.

Ничего страшного.

Со всем этим можно жить, только не нужно бороться.

Стоя с закрытыми глазами, он услышал звук – усталый скулеж, приглушенное царапанье и резкое металлическое громыхание. Он открыл глаза. Большой железный бак, надежно закрытый тяжелой крышкой. Справа от него, на тротуаре, футах в пятнадцати. Бак слегка подрагивал в желтом свете фонарей, и дно скребло по асфальту. Боб остановился перед баком и снова услышал слабый скулеж – словно мучительный выдох какой-то живой твари, которая еще того и гляди испустит дух, и Боб сдернул крышку.

Чтобы добраться до цели, ему пришлось выкинуть разный хлам: микроволновку без дверцы и пять толстых томов «Желтых страниц» (самый старый был за 2005 год), брошенных поверх засаленного, пропахшего плесенью матраса и подушек. Собака – очень маленькая, может, щенок – была на самом дне, от внезапного света она вжала голову. Жалобно заскулила, тельце ее напряглось, плотно закрытые глаза превратились в щелки. Кожа да кости. Боб видел все ребра под кожей. Еще он видел запекшийся сгусток крови возле уха. Ошейника не было. Коричневая, с белой мордой и лапами, слишком крупными для такого тщедушного тела.

Боб нагнулся, протянул руки, схватил собаку за шкирку и вытащил из лужи ее собственных экскрементов. Животина заскулила громче. Боб не особенно разбирался в собаках, но решил, что это, наверное, боксер. И, совершенно точно, щенок. Когда Боб поднял его повыше, щенок открыл свои громадные карие глаза и неподвижно уставился на него.

Где-то рядом, Боб в этом не сомневался, двое слились в любовном объятии. Мужчина и женщина. Сплелись телами. За одним из этих окон, бесстрастно глядевших на улицу, задернутых шторами, оранжевых от света. Боб просто видел их, нагих счастливцев. А он торчит здесь на холоде с полудохлой собакой, которая испуганно таращится на него. Обледенелый тротуар блестел, словно новенький мрамор, ветер был колючий и злой.

–  Что там у вас?

Боб обернулся и окинул взглядом улицу влево и вправо.

–  Я здесь, наверху. А вы копаетесь в моем мусоре.

На высоком крыльце ближайшего к нему дома стояла девушка. Она зажгла наружный свет и, дрожа от холода, переступала босыми ногами. Сунула руку в карман куртки с капюшоном и вынула пачку сигарет. Достала одну, не спуская глаз с Боба.

–  Тут собака. – Боб поднял щенка повыше.

–  Что?

–  Собака. Щенок. Кажется, боксер.

Девушка кашлянула, вытолкнув из себя немного дыма.

–  Кому придет в голову бросить собаку в мусорный бак?

–  И я про то же. Видите? У него кровь.

Боб сделал шаг к крыльцу, и девушка попятилась:

–  Вы знаете кого-нибудь из моих знакомых?

Девица не промах – с чужаками всегда начеку.

–  Ну, – замялся Боб, – может, с Фрэнси Хеджес?

Девушка помотала головой.

–  Салливанов знаете?

Нашла что спросить. В этом-то районе. Здесь тряхани дерево, и с него наверняка свалится какой-нибудь Салливан. А следом упаковка пива.

–  Я знаю тьму Салливанов.

Они зашли в тупик, щенок смотрел на него, дрожа сильнее, чем девушка на крыльце.

–  Эй! – сказала она. – Вы в этом приходе живете?

–  В соседнем. – Боб мотнул головой влево. – В приходе Святого Доминика.

–  В церковь ходите?

–  Почти каждое воскресенье.

–  Значит, знакомы с отцом Питом?

–  С Питом Риганом, – сказал он. – Само собой.

Девушка вынула сотовый.

–  Как вас зовут?

–  Боб, – сказал он. – Боб Сагиновски.

Она подняла телефон и сфотографировала его. Ничего подобного он не ожидал, иначе хотя бы пригладил волосы.

Боб тупо ждал, а девушка шагнула назад со света, прижав телефон к одному уху и палец – к другому. Он смотрел на щенка. Щенок смотрел на него, будто спрашивая: «Как это меня угораздило?» Боб тронул его нос указательным пальцем. Щенок моргнул. На какой-то миг Боб позабыл все свои грехи.