– Забрали значит. Ну и хорошо. Сильно она переживала за инструмент. Надо же, за людей так не переживают. Ох -хо-хо, жалко её. Мужа похоронила, а через два года дочь умерла. Одна она осталась. Старая совсем. Знаешь, сколько ей? Девяносто три годика!

Я ошеломлённо смотрела на собеседницу, —

– Как дочь умерла?! Она к ней собралась переезжать. И вещи упаковала. Денег, говорит, на переезд не хватает. Как же так-то?

Консьержка покачала головой, —

– Так к дочке и собралась. Эх, милая… Вещи все упаковала, что б потом люди не мучились. Она в дом престарелых… квартиру им отдаёт. Да сколько живут в этом доме? Умирать она собралась. Ну, с богом.

С Богом.

– А Гера трусы на голове носит!!! А-ха-ха… Гера, а ты и спишь в трусах? – Корнеша, я тебя убью. Дура!

Восьмой «Д» всей толпой скакал с третьего этажа на первый. Герка бежал где-то в первых рядах. Я свесилась на половину через перила, стоя на площадке третьего этажа. Вообще-то мы с ним жили дружно, но поиздеваться любили. Класс наш насчитывал аж сорок пять бандитов – оккупантов. Пять классов по сорок пять человек! Школа раздавала знания в три смены. Мы учились в третью. А всё потому, что нашу старую и любимую, в которой мы проучились пять лет, закрыли. Старая она была. Во время войны, Великой Отечественной, в ней располагался госпиталь.

Учеников раскидали по соседним средним спец. учреждениям. Мы попали в самое новое. Объединили несколько классов, там мы с Геркой и познакомились, став одноклассниками. Учителя пополнение недолюбливали. Нам приходилось туго, но детки мы были умненькие, дружные, поэтому успеваемость класса радовала родителей и классного руководителя.

А всё решалось банально. Самые «любимые» предметы – алгебра и геометрия. На втором месте – химия, на четвёртом – физика. Одноклассники не то чтобы не хотели делать домашку, а как-то не складывались у них отношения. Поэтому приходили заранее и ждали. Витька и я, которым все эти премудрости давались очень легко, запускали свои тетрадки с разных концов класса, примерно посередине они, тетрадки эти, встречались, класс к уроку был готов. Таким же способом решали контрольные и самостоятельные работы. Главное. чтобы мы с Витькой сидели на разных вариантах, которых было два. Сложностей не возникало.

Конечно, не все поголовно списывали, но большая часть точно. Так мы доучились до экзаменов. Успешно их сдали и Витька остался в школе, а я поступила в Авиационный колледж.

Перед началом учебного года первокурсников припахивали к разнообразной трудовой деятельности, так называемой практике. На самом же деле они мыли, мели, таскали, красили и т. д. Но всегда находилось одно-два «тёпленьких» местечка. Или писать, или рисовать. Вот и сейчас элегантная дамочка, глядя на нас поверх модных очков, тихо спросила, —

– У кого почерк красивый?

Не успела она договорить, как я уже стояла рядом, —

– У меня самый лучший почерк в мире.

– Да? Пошли со мной. Остальные – на кухню. Всё отмыть! – и шустро двинулась по коридору. Я – за ней.

Сижу. Заполняю какие-то карточки и вдруг, вижу в дверном проёме знакомую кучерявую голову, —

– Герка! Ага, Герка, всё трусы на голове носишь?

Герка глянул на меня, подошёл, —

– Корнешка, я тебя точно убью. А ты что здесь делаешь? – он волновался.

– Практику отрабатываю. а ты? —

– И я. А ты не знаешь, где мне Св-158 найти?

– А ты что ли в 158 попал?

– Ага, а что?

Ну, надо же, какие совпадения!

– Да я тоже в ней! Ура! Герка улыбнулся. Приятно, когда в новом незнакомом коллективе есть родная душа.

Проучились мы вместе четыре года. Герка потихоньку фарцевал. Таскал мне по сносной цене всякие классные вещички. Мы с ним даже в одной секции лёгкой атлетики все эти годы занимались. А после защиты диплома Герка должен был год отслужить в армии. И он, этот оболдуй, написал заявление с просьбой отправить его в «горячую точку». Отправили Герыча в Афганистан.