Ага, конечно. Если вам хочется валяться на дороге с превращенным в кашу мозгом – направленное заклинание Шуука действует именно так, то тогда да, перспективы самые радужные.

В тумане послышался легкий цокот каблучков, и Мартина обогнала официантка – та самая, то ли Стива, то ли Стелла. Она шла, низко опустив голову, прижимая к груди сумочку. Мартин дождался, когда расстояние между ними чуть увеличится, и окликнул:

- Эй, Стива!

Девушка вздрогнула всем телом и обернулась. Узнала в прохожем неприятного клиента и побледнела. Должно быть, представила в красках, что именно с ней будут делать в пыточных.

Значит, все-таки Стива. Мартин вынул из кармана пустой портсигар и осведомился:

- Ты куришь?

Стива стояла неподвижно, словно маленький зверек перед хищником. Мартин подошел вплотную, аккуратно заправил выпавшую из прически рыжую прядку за маленькое розовое ухо. Кажется, ведьма перестала дышать.

Мартин вдруг подумал, что именно в такие минуты чувствует себя по-настоящему живым.

- Нет, - прошептала она. – Нет, я не курю…

Мартин вздохнул и прочертил пальцем линию по ее прохладной щеке.

- Жаль, - сказал он и пошел дальше. Стива так и осталась стоять, прижимая сумочку к груди и ощущая прикосновение к лицу, как ожог. Наверняка не могла понять, почему так легко отделалась.

А Мартин неторопливо дошел до набережной. Там он купил в круглосуточной пекарне теплый батон и скармливал его горластым диким уткам до тех пор, пока столица не ожила – зазвенели голоса спешаших на работу, зашуршали, открываясь, витрины магазинов и лавок, загудели машины, сбиваясь в пробки. Телефон Мартина ожил тоже: пискнул напоминанием, что сегодня в девять утра его ждет психотерапевт.

***

Анна-Мария вела прием в медицинском центре, белом и стерильном, в котором всегда пахло чем-то похожим на страх. Мартин всегда испытывал странный трепет, входя в это здание: оно словно уравнивало всех перед болезнями и смертью.

- Господин Хольцбрунн, доброе утро, - Анна-Мария всегда была доброжелательна и спокойна, на безукоризненно свежем халате – ни единой складки. Мартин с самого начала их терапевтических встреч робел перед ней, словно школьник перед строгой классной дамой. Хотя, казалось бы, с чего? Анна-Мария была моложе Мартина на шесть лет, зарегистрирована ведьмой с уровнем Каппа еще в школе, и по всем обычаям и правилам это именно ей надлежало чувствовать смущение и неудобство.

- Как ваши дела? – Анна-Мария открыла карточку Мартина в компьютере и, пока он устраивался на кушетке, внесла дату и время визита.

- Идут, - Мартин улыбнулся и прикрыл глаза. Шелест клавиш был похож на далекий шум моря. – Сегодня улетаю в Симах к родственнику.

- Значит, следующий визит отменим?

- Нет, ни в коем случае, - торопливо сказал Мартин. Внезапно ему начинает казаться, что время движется как-то по-другому, и он чувствует себя мухой в вязком сладком сиропе. – Я вернусь послезавтра.

- Вот и хорошо, - красивые губы Анны-Марии изгибаются в улыбке: Мартин не видит ее, а чувствует всей кожей, внезапно покрывшейся мурашками. – Я вижу, вам есть, чем поделиться.

Мартин рассказывает о вчерашнем ток-шоу, о том, как его выбешивает вся эта шатия-братия, которая не знает, кому на самом деле мостит дорогу, о том, как два дня назад в отдел привезли незарегистрированную ведьму, задушившую соседку за пустячную реплику в свой адрес и о том, что ему слишком тяжело видеть все, что творится кругом – видеть и не иметь возможности этому помешать, потому что тяжелая и неповоротливая махина жизни все-таки начинает разворачиваться в другую сторону, где нет ничего, кроме хаоса и смерти.