– Что такое?

– Не знаю, – поколебавшись, ответила я. – Возможно, там водная магия.

Хоакин поспешно закивал и медленно, стараясь лишний раз не скрипнуть, отпер дверь. Лестница уходила вниз. Магический светлячок он создал сам – маленький и тусклый. Я снова подумала, что привыкла к обществу сильных магов. Да и сама стала сильнее. С этими мыслями я шагнула вслед за Хоакином. Но учитель осторожно поймал меня за плечо и пошел впереди. Мне снова предстояло оглядываться. Правда, опасности здесь я не чувствовала. Только страдания и нищета пропитывали это скромное жилище от пола до потолка.

Подвал оказался небольшим и тесным. А еще совершенно пустым. Если не считать кучи тряпья в одном из углов.

В следующий миг куча тряпья шевельнулась, и до моего слуха донесся слабый стон. От него я покрылась гусиной кожей, а учитель решительно шагнул вперед. Я нервно сглотнула и пошла следом. Хоакин обогнал нас и сдернул бурые тряпки.

Под ними лежала женщина. Тело ее выгнулось, будто в судороге, лицо искажено страданием. В неестественной позе незнакомку удерживал обрывок водного заклинания.

Хоакин взмолился:

– Помоги ей! Это… Лиор сделал, Риса пробудила заклинание случайно. Спаси ее, если сможешь.

– Это водная магия, – с сомнением произнес Рой.

– Я помогу.

Оба удивленно воззрились на меня, и в глазах Хоакина была надежда.

– Но при одном условии, – поспешно добавила я.

– Все что угодно, – согласился патрульный.

– Это должен увидеть Трой Эттвуд. Мерпус приведет его сюда.

– Нет, – заупрямился он. – Никакие показания для жандармерии я давать не буду. Как и свидетельствовать против Шендана.

– Этого от тебя никто не просит, – сказал учитель. – У нас с Троем небольшое личное расследование. Никто, кроме Ариенай, не спасет эту женщину. Она дорога тебе, верно? Любовница?

Только в этот момент я заметила, что у незнакомки тонкие изящные кисти и пальцы, а ее одежда из хорошей ткани. Хоакин тягостно вздохнул.

Ару бросил:

– Марии не скажу. – Наш провожатый посмотрел на него с надеждой, и учитель добавил: – Но как же вы, Хако, любите плодить бастардов. Разбавляете кровь и разбавляете…

Хоакин покаянно склонил голову, а затем спохватился:

– Ваш демон привлечет внимание. Эттвуд должен прийти скрытно.

Рой с сомнением посмотрел на него, а я снова коснулась огненной метки и оформила мысленный приказ:

«Спрячься. Гейс и Трой должны прийти незаметно. Их встретит Хоакин»

От демона пришла волна решимости и любви. На сердце потеплело, и я пояснила:

– Передала через Мерпуса. Кажется, теперь мы можем разговаривать с помощью огненной метки.

Ару задумчиво взглянул на меня, а Хоакин отправился встречать Эттвуда. Я присела, рассматривая голубые линии. Женщина явно почти ничего не понимала от боли. В ее глазах не было надежды – только обреченность. Я заметила рядом с соломенным тюфяком плошку с чистой водой и белую салфетку. Осторожно стерла пот со лба женщины и пообещала:

– Все будет хорошо.

В этот момент на лестнице послышались шаги, и в подвале появились Хоакин и Трой. Ару в двух словах описал Эттвуду суть происходящего. Тот кивнул и повернулся к женщине, на ходу почесывая татуировку. Прекрасная Гейс выползла из-под его воротника и с интересом обнюхала заклинание. Как только демоница вернулась на свое место, я вскинула руки, чтобы попытаться избавить страдалицу от куска заклинания.

Но Трой Эттвуд остановил меня:

– Подожди, Ариенай. Прежде чем ты уничтожишь его, пусть Хоакин расскажет, что произошло. И, самое главное, что в этом подвале делал Лиор. Это его магия. Я уверен.

Хоакин снова нервно облизнул губы и затравленно огляделся. Похоже, он рассчитывал не выдавать тайны Лиора так же, как Эттвуд рассчитывал их выведать.