Махмуд был просто великолепен в роли гида. Он многое знал из истории этих мест, неплохо разбирался в искусстве и выдавал столько важных дат, что мне впервые за долгое время показалось, что хоть кто-то на этом свете может сравниться с нашим незаменимым и любимым Даниелем.

Когда мужчина начал поведывать очередную легенду, как-то связанную с берберскими обезьянами, зал вдруг буквально насквозь пронзил оглушительный звук ксилофона.

Анджей потянулся к своим шортам-карго и извлек из кармана мобильник.

Я сразу же обеспокоенно уставилась на любимого.

– Это Даниель, – одними губами произнес он, а затем направился в противоположную сторону помещения.

Пару мгновений спустя я услышала привычную грубоватую речь. Не знаю зачем, но любимый вдруг перешел на немецкий.

Недолго думая, я сложила руки на груди и двинулась к небольшой витрине, в которой были аккуратно расставлены замысловатые предметы быта античных времен.

– Должно быть это тяжело… – вдруг донесся до меня тихий голос Махмуда.

Я осторожно обернулась.

– Простите?

Мужчина неловко перетаптывался с ноги на ногу, стараясь избегать моего взгляда.

– Я просто хотел сказать, что вам скорее всего приходится тяжело, милая саеда… Ну, жить… с таким супругом, как Анджей.

Я почувствовала, как кожа вдруг покрывается мурашками, а сердце пропускает удар.

– Что конкретно вы имеете в виду, Махмуд? С каким таким?

Любимый все еще разговаривал по телефону, а те немногие посетители, что были в помещении вдруг, словно по мановению волшебной палочки, куда-то исчезли.

– Я не знаю, произведут ли на вас какое-то действие мои слова, но… Будьте осторожны. Человеку не место рядом с Альгулом…

Слова вдруг застряли в горле. Значит, мне не показалось, и мужчина действительно заметил, как Анджей применил силу внушения к Наджи.

Он бросил короткий взгляд на моего мужа, а потом слегка наклонился вперед:

– Хладные могут быть добродушны и добросердечны, их красота пленяет… Но рано или поздно их вторая натура берет верх. Милая саеда… Именем Аллаха… опомнитесь пока не поздно. От этого союза не может получиться ничего хорошего… Ваша душа может навсегда провалиться в пучину небытия… А оттуда не существует выхода!

Ноги едва ощутимо задрожали, и я вдруг с ужасом осознала, что вот-вот могу грохнуться в обморок.

Вот уже второй раз за последние дни совершенно незнакомые мне люди вдруг начали сыпать различными предупреждениями насчет Анджея. Насчет того, ради кого я была готова умереть.

С губ сорвался тяжелый вздох, а затем я все же нашла в себе силы ответить:

– Анджей – мое все, Махмуд. Мы с ним – части одного целого. Если бы вы владели всей частью истории, то никогда бы не сказали ничего подобного.

В темных глазах мужчины застыло неподдельное сожаление: