Конечно, Ян понял, что не к нему я бежала, не его я ждала, но стойко перенес мое пренебрежение и спокойно сказал то, для чего пришел.
– Лиза, я сочувствую твоему горю… Если тебе нужна какая-нибудь помощь… Любая… Я все сделаю.
– Спасибо, Ян, – тихо произнесла я и опустила голову.
Ян еще немного постоял, не дождавшись от меня больше ни слова, он вышел из квартиры, тихо закрыв за собой дверь. Я вернулась в комнату, легла на кровать, свернулась калачиком и беззвучно заплакала. Максим не пришел.
Кира приготовила ужин и позвала меня.
– Кира, ты уверена, что Максим прочитал мою записку? – с надеждой на какое-нибудь невероятное стечение обстоятельств спросила я.
– Да, Лиза. Он при мне ее открыл и прочитал.
– Он что-нибудь сказал?
– Сказал «спасибо» и все. – ответила Кира, поднимая крышку большой кастрюли. – Лиза, вы собирались печь пирог с картошкой? Я нашла очищенный картофель в миске, а вот и тесто.
– Да… Мама хотела испечь на праздник…
– Так давай испечем!
– Кира, какой пирог?! – возмутилась я.
– Лиза, твой дедушка ушел из жизни счастливым, помнишь какое у него было лицо? Вряд ли он обрадовался бы сейчас, видя, как ты убиваешься. Он прожил долгую красочную жизнь, в которой была настоящая любовь, любящие дочь и внучки. Тебе больно, но жизнь продолжается! Скоро вернется твоя мама, давай испечем для нее пирог.
Кира пыталась отвлечь меня от грустных мыслей, но ей это плохо удавалось. Я вернулась в свою комнату, а моя подруга осталась на кухне возиться с тестом. Потом Кира уложила спать Лиду и села рядом со мной на кровать.
Мама пришла вечером, измученная, с опухшими от слез глазами. Похороны состоятся через два дня.
К приходу мамы пирог был готов. Кира усадила нас за стол и заварила чай. Вот так, втроем, в тишине, мы встретили 1937-ой год.
Глава 10
На похороны дедушки пришли все мои друзья, кроме Яна. Максима я так и не видела. В душе моей была пустота. Я ходила на лекции в институт, помогала маме дома, прибиралась у дедушки в мастерской, помогала его друзьям перевести все дедушкины картины в его квартиру, но как будто все это была не я. Я потерялась в пустоте своей души… Через несколько дней после нового года я встретила во дворе маму Максима.
– Здравствуйте, Вера Васильевна.
– Здравствуй, Лиза. Мы только вчера вернулись из Москвы и узнали о твоем дедушке, соболезнуем вам. Как твоя мама?
– Спасибо, держимся…
– Я зайду к вам вечером…
– Вера Васильевна, – не смотря в ее лицо, начала я, – я давно не видела Максима…
– Теперь мы его редко будем видеть, – вздохнула Вера.
– Почему? – удивилась я.
– Два дня назад он женился и окончательно переехал в Москву… – что говорила дальше Вера, я уже не слышала, – он очень просил остаться на новый год здесь, попрощаться с друзьями, правда, я так и не поняла, с кем именно… Лиза, с тобой все хорошо?
– Закружилась голова… – с трудом произнесла я, задыхаясь, – проводите меня, пожалуйста, домой…
– Конечно! – Вера подхватила меня под руку и медленно повела к двери…
Закончился февраль, жизнь шла своим чередом, Лида уже уверенно ходила и произносила первые слова, а я все больше молчала, уходила в себя и худела. Мама водила меня к врачу, но он не обнаружил у меня никакой болезни. Одна я точно знала свой диагноз: разбитое сердце. Мне больно было потерять дедушку, но куда больнее я ощущала разбитые мечты и предательство Максима. Он никогда не любил меня, я была лишь очередной его победой, получив которую, он забыл бы через несколько дней. Дедушка спас меня от непоправимого, а Ян во всем был прав. Размолвка с Яном отдавалась в моем сердце с не меньшей болью, чем разбитые мечты. Между руинами моих красивых надежд все отчетливее начало просматриваться светлое, сильное и благородное чувство Яна, которое он готов был отдать мне, а я его не увидела. Я привыкла к нему, как к чему-то родному и уютному, и не приняла это за любовь. Я приняла за любовь букеты цветов, красивые слова, чувственные поцелуи, которые лопнули, как мыльный пузырь, не оставив следа. Истинную любовь с ее спокойствием, надежностью и доверием, я не разглядела, хоть и стояла так близко к ней. Сейчас уже поздно, я сама эту любовь разрушила…