Сказать о том, что Ланг не удивился, обнаружив себя полностью раздетым, лежащим рядом с прелестной, и также совершенно обнаженной девушкой, значило бы серьезно погрешить против истины. Но все же, первая его мысль была не «об этом», а о своем личном амулете.

Мгновенный взгляд – и маг убедился, что Лазурный Кристалл по-прежнему находиться у него на груди, а главное – не изменил свой цвет. Значит – все в порядке. Несмотря на то, что он не помнит большую часть из событий прошедшей ночи, никто не пытался наложить на него заклятие, или подвергнуть еще какому-либо магическому воздействию. Конечно, в потере контроля приятного мало – строго говоря, такое прощается разве что ученикам первой, начальной ступени.

Но, с другой стороны – эти незнакомые напитки, которыми столь щедро потчевала его новая знакомая, оказались более коварными, чем он думал. Не содержа в себе никаких явных ядов, они, тем не менее, смогли непонятным образом воздействовать на психику, и …

Лежащая рядом девушка почувствовала его движение, открыла глаза, и энергично потянулась. Случайно или намеренно, но прикрывавшее ее одеяло при этом окончательно сползло вниз, открывая взору все великолепие точеного, подтянутого женского тела, находящегося в самой что ни на есть, «лучшей форме».

– Доброе утро, Михаил. Как спалось?

Изрядную долю лукавства и кокетства, добавленную во внешне вполне невинный вопрос, мог не почувствовать, разве что клинический идиот. Впрочем, даже в богатой практике Пантеры (разумеется, имеются в виду «заказные обольщения», а не ублажения «обычных» клиентов), этот случай, был особым.

Ее «объект», казалось, вовсе не собирался реагировать, на совместно проведенную ночь. Там, где у нормального юноши проявилось бы тщеславие, гордость, возможно – смущение или тревога по поводу оценки партнершей его «достоинств», у этого обнаружилось лишь благодушное спокойствие и невозмутимость.

– Спасибо, Анжела. Я спал крепко, очень крепко, и даже не помню, как мы с тобою оказались здесь. Это… твой дом?

Не скрывая интереса, юноша оглядывал просторное помещение, разика в два, а то и в два с половиной, превышающее размерами комнату «тети Клавы», где он провел предыдущую ночь.

«Ах ты, засранец!» – мысленно выругалась Пантера. «Хаза его, видишь ли, заинтересовала! А я, в голом виде, значит так – мелкая деталь интерьера? И ведь не притворяется, гаденыш, говорит, что думает, падлой буду!»

Само собой разумеется, что в «звуковом диапазоне», она выдала совсем другой текст.

– Это дача моих родителей. Вообще-то, я бываю здесь довольно редко, но сейчас они в отпуске, так что… Но неужели ты ничего не помнишь, из вчерашней ночи?

А вот на сей раз, кокетливая интонация служила лишь маскировкой. На самом деле, Пантеру волновала сейчас, отнюдь не оценка ее женских прелестей. Минувшей ночью, Ланг (теперь она знала, его настоящее имя), наговорил и продемонстрировал ей то, чего она, по трезвому размышлению, предпочла бы не видеть, и не слышать.

История о маге, роковым образом попавшим в «их» мир, летающие по комнате предметы, загорающиеся и гаснувшие по его команде свечи, наконец, сам ее новый любовник, легко поднимающийся в воздух… Именно так, применив левитацию, он и проследовал в эту спальню, когда она смогла растолкать его и убедить, что спать удобнее не в машине, а в ином, специально предназначенном для этого, месте…

Тогда Пантера поняла, что одного алкоголя может оказаться недостаточно, и прибегла к крайним мерам. Ударная доза клофелина, должна была послужить гарантией того, что принявший ее «субъект», напрочь лишится памяти, о событиях последних часов.