– Милёна, ты о чем? – встрепенулась Жизнемира, – про какую защиту ты плетёшь?

– Бабушка, ты слишком переживаешь за меня, потому не слышишь то, что лежит на поверхности. Пойди к Лесу, послушай, о чем шумят его деревья, – пояснила Милёна.

– Мы не можем быть вместе, пойми. Ты заботилась обо мне и эта вынужденная близость ко мне… ты восприняла это, как чувство… Это не так!

– Не решай за меня! – твердо ответила девушка. Ну, если пошёл такой откровенный разговор, нужно расставить все точки над «i».

– Ты хорошая девушка, но ты очень молода для меня, – выдвинул я довод, – Понимаешь? Я раза в два старше тебя. Зачем тебе я? Ты божественно хороша, ты найдёшь себе достойную пару!

– И вовсе, я не так хороша. Это ты ещё не видел наших девушек…, – кокетливо отмахнулась Милёна, заливаясь румянцем, и вычленив из моей речи только то, что ей нужно, – и не такая я и маленькая. Мне уж двадцать первое лето миновало. И вообще, когда дед Зимогор в сто пятьдесят лет взял четвёртой женой двадцатилетнюю Святославу, это как?

– Так ты что, за меня замуж собралась? – прямо спросил я.

– А ты что, против? – искренне удивилась Милёна.

– М-м… – я даже не нашёлся, что сразу сказать. Напористая девочка! – Ну, во-первых, в том мире, откуда я родом, это мужчина решает, кого и когда он будет брать в жены. Во-вторых, у меня уже есть женщина и о замужестве не может быть и речи!

Милёна ненадолго задумалась.

– Ты прав, но не во всем. Да, ты вправе отказать мне, но это признание своей слабости! А ты сильный, так что я не боюсь, что ты откажешь. А вот то, что у тебя есть старшая жена… Если она будет против, я, пожалуй, не пойду за тебя. Ты будешь в отлучке, мужчины всегда куда-то уходят по своим делам, а нам жить с ней под одной крышей. Нет, если она будет против, я не пойду за тебя!

– Она обязательно будет против, так что, – начал было я, ухватившись за предрассудки, которые у них тут царят.

– Не решай за неё! – прервала меня Милёна.

Мне это начало надоедать. Без меня меня женят!

– Знаешь что, девочка. Тебя не учили, что перебивать старших некрасиво? И вообще, я сам решаю, кто со мной, а кто нет! Я, конечно, благодарен за то, что вы для меня сделали, но не настолько, чтобы мной понукали! Если тебя это не устраивает, я сегодня уйду, и мы больше никогда не встретимся. Я понятно объяснил?

Говоря это, я смотрел Милёне в глаза. И по ходу моих слов в её глазах стали собираться слезы. Вот, только этого не надо. Не переношу женских слез, но и понукать мной нельзя, даже с их помощью. Проверено!

– Извини. Я все поняла и согласна, – просто ответила Милёна. Вот же, блин! Она, оказывается, не так проста, как хочет казаться. – Я прошу, давай спросим согласия у твоей женщины. Как её зовут?

– Зула её зовут, – отмахнулся я.

– Жизнемира, ты то, что молчишь? – повернулся я к ведунье.

– А что я должна сказать? Милые бранятся – только тешатся!

– Да ну вас! – с досадой махнул я рукой и добавил последний довод, – я не готов быть с тобой! Понимаешь? Дело во мне. Я не готов!

Милёна приблизилась, взяла меня за руку и сказала:

– Алекс, я буду ждать. Только не гони меня, прошу! – тому, как она это сказала, позавидовал бы Станиславский.

– Нет, Милёна, – вздохнул я, – мой ответ, нет. Прости.

Девушка посмотрела долгим взглядом мне в глаза, потом, не выдержав, повернулась и вышла из дома. Наступила тягостная тишина.

В дом кто-то вошёл. Это были Боромир и ещё один мужчина, седой и бородатый.

– Смотрю, ты уже встал? – удивлённо сказал Боромир.

– Да, мне уже лучше, – я представился пожилому мужчине, – Алекс.

– Быслав, – ответил мужчина твёрдым голосом, – раз ты уже ходишь, может, поговорим?