«Ну и шутки у неё», – подумал я. Хотя, признаюсь, она милая. Можно даже сказать, в какой-то мере заботливая. Думаю, все эти шутки нужны, чтобы сглаживать атмосферу. Я был искренне благодарен ей за это, иначе, кто знает, как скоро я сошёл бы с ума.

Я напрягся и, закрыв глаза, попытался представить, как прямо с моей груди эти частицы перелетают на спину и там соединяются, обретая форму крыльев. Представить перемещение частиц было не так сложно, но вот крылья… с ними были куда сложнее, нужна была форма, фактура. Я пытался представить себе их, как вдруг в моей голове возник образ ворона. Такая неожиданность заставила меня открыть глаза. Вороны, они были повсюду, по залу ходили несколько десятков чёрных как смоль воронов с четырьмя красными глазами. Я посмотрел на Майю, хотел убедиться, что она знает, что происходит, но не было похоже, что она видит этих птиц, вернее не так: она видела их, но лишь в отражении зеркала. Я хотел спросить её о том, что происходит, но не успел вымолвить и слова, как вороны встрепенулись и стремительно полетели к зеркалу. Они пролетели сквозь меня и влетели внутрь – зеркало тотчас покрылось сажей, так, что в нём уже ничего не отражалось.

– Что… что это было? – удивлённо спросил я.

– Посмотри на свою спину, – не менее удивлённо проговорила Майя.

Я посмотрел за спину и увидел крылья, только не белые ангельские, нет, они были чёрные, словно крылья тех воронов. Я попробовал взмахнуть ими и немного приподнялся над полом. Я теперь умею летать! Вот только это оказалось намного сложнее, чем я думал. За каких-то пару взмахов я уже выдохся.

– Это крылья ангелов смерти, – продолжала Майя. – У тебя в лучшем случае должны были появиться обычные крылья. Чтобы вызвать эти, нужны годы тренировок и сотни поглощённых душ.

– Значит, я превзошёл твои ожидания? – я был определённо рад своей победе.

– Не совсем. Это значит, что тот ангел, чью душу ты поглотил, был ангелом смерти, который притворялся обычным ангелом. Сейчас эти ангелы на стороне культистов, – проговорила Майя, направляясь в сторону выхода. – Надо быстрее рассказать всё Кукловоду.

Кто-то сказал, что, когда ты умираешь, перед глазами вспышкой проносятся все твои дни. Это правда… Это и называется жизнью. К сожалению, я умирала слишком много раз, чтобы помнить об этом. Первый раз это случилось, когда мне было года три или четыре. Мой отец сошёл с ума и убил мою мать. После этого он зашёл в мою комнату с окровавленным ножом и приставил мне его к горлу. Я до сих пор не до конца понимаю, почему он не убил меня тогда. Это, наверно, был бы лучший исход моей жизни, но отец меня не убил, он отнёс меня к подножью какой-то горы и ушёл. Итак, я осталась жива физически, но морально я была опустошена: мне казалось, что уже ничто и никто не сможет вызвать отклика в моей душе… Я должна была умереть от голода и жажды. Так бы и случилось, ведь я была ещё ребёнком, но меня нашли добрые люди из деревушки неподалёку и удочерила. Я снова обрела любящую семью: сердечную мать, строгого, но заботливого отца и брата – лучшего друга на всё то время, что я была в деревне. Хоть все эти люди и не были мне родными, я очень сильно их всех полюбила, собственно, они и были последними, кого я любила, пока была жива. Я не была чужой в этом месте, я ладила и с остальными жителями деревушки, хотя других друзей, кроме брата, у меня не было. И все же я не могла жить как обычные дети – гулять, веселиться, учиться, заводить друзей так, как это делали остальные – беззаботно, видя вокруг только хорошее. Я была лишена самого прекрасного – радужного детства. Весь окружающий мир казался мне пугающим, опасным.