Все началось с Маккавоя, где я первый раз прочитал спешно выведенное рядом с подчеркнутым абзацем: «Наивное сердце не выбирает дороги». Я начал читать страницу, чтобы понять ход Её мыслей. Томик был свежий – из тех, что еще не успели походить по рукам, и пах типографской краской. Книга, которая еще не имеет истории.

«Элвис недоумевал, почему такая странная реакция на него: в магазине хотел рассчитаться монетами, что позвякивали у него с прошлой игры, но продавец странно себя повёл – стал рассматривать золотой, словно видел впервые. Еще сказывались последствия потрясения: все как в тумане, периодически перед глазами плывет и качается, а сам словно пьяный. Артели, лавки, различные бюро и рюмочные – исчезли без следа. „Главхлебъ“ поменялся на какую-то булочную, вместо рыбацкой артели – рыбные магазины и рынки. Куда-то в одночасье делись все привычные вывески на магазинах. Люди переоделись в дикие и несуразные одежды. Всё взамен всего…»

Читая дальше, я находил разные отсылки, пометки на полях уводили меня в десятки других историй, и в каждой я находил часть себя. Там было все обо мне, о моей жизни, о моей смерти и смерти тех, кого я потерял.

Словно она – жизнь – уже давно была описана разными авторами, и я, складывая в мозаику каждый день новые события, узнавал себя все больше и больше, и не оставалось никаких сомнений, что моя жизнь не принадлежит только мне. Потрясение испытал, когда в очередной книге наткнулся на… своего персонажа. Того самого, который страдал диссоциативным расстройством. Его свезли в дурку «сожители», и эта история тесно переплетается с той, что Она ненавязчиво пишет мне на каждом листе.

Я перестал спать. Я перестал есть. Я оказался в плену собственных умозаключений. Вскоре меня выкинули с работы. Конечно, я ведь даже не удосужился продлить больничный. Мне было плевать. Когда я заходил в тупик или терял эту тонкую ниточку, связывающую меня с нереальным, то непременно находил на полях нечто: «даже в безнадежности есть надежда».

Иногда приходили знакомые. Мы заваривали китайский чай и говорили о… книгах. Они просили что-нибудь почитать, а я вежливо отказывал, боясь упустить очередную деталь. В моих глазах ничего для них не было. Кроме одного желания: поскорее выпроводить их за дверь и уйти в тот, другой, мир. Они это чувствовали. Они уходили навсегда из моей жизни. Через некоторое время я начинал сомневаться в их существовании, а потом и вовсе забывал их.

Дни походили на огромного питона: он все ползет неизвестно куда, и никак не увидеть его целиком. Только части огромного целого, появлявшиеся то тут – в пожухлой листве; то там – прячась среди кустарников и корней. Сколько прошло времени? когда я последний раз ел? давно ли мылся? Все эти детали обычной жизни потеряли смысл, как трава теряет цвет. Не было ничего. Только слова на страницах.

Я пытался Ее найти, догнать, чтобы задать вопросы. Местами из памяти всплывали моменты из нашей жизни. Я видел Ее с катаной, как Она играла со смертоносной сталью и смеялась надо мной. Я видел нашу кровь, что густыми каплями падала на пол и тотчас испарялась, не оставляя следа.

Сегодня я проглатывал страницу за страницей. Это был роман «По ту сторону дождя». Конечно, я был удивлен. Выяснилось, что трагически погибла известная актриса София Милано, снявшаяся во многих блокбастерах. А у этой актрисы в записях найдены обрывки неизданного романа, в котором есть много деталей, похожих на детали из моей не опубликованной еще книги «Не открывай никому дверь».

Но как на страницы произведения погибшей актрисы попала девушка, оказавшаяся в психиатрической клинике, когда задолго до этого она была вписана в канву моей истории? Моей…