Гальдер начал свой доклад, его голос звучал механически точно:

– Для выполнения плана «Громовержец» общая численность вооружённых сил достигнет семи миллионов двухсот тридцати четырёх тысяч солдат. – Он активировал секторальное освещение карты. – Наступление будет вестись тремя фронтовыми группами.

Его рука двигалась над картой, указывая направления ударов:

– Группа армий «Север» под командованием суперкомандор Лееба: шестнадцатая и восемнадцатая армии, четвёртая шагоходная группа, первый воздушный флот. Удар через Прибалтику на Санкт-Петербург.

Синие линии на электронной карте обозначили маршрут наступления. В воздухе повис запах озона от работающей электроники.

– Группа армий «Центр» под командованием суперкомандора Шубэ, – Гальдер указал на центральный сектор карты. – Девятая и четвёртая полевые армии, вторая и третья шагоходные группы при поддержке второго воздушного флота. Главный удар на Брестском направлении, вспомогательный – на Белостокском. Задача – окружить и уничтожить русские войска в Белоруссии.

Шубэ, высокий человек с военной выправкой и лицом, словно высеченным из мрамора, едва заметно кивнул. Его глаза, холодные как лёд, были устремлены на карту, где будущие победы уже рисовались в его воображении.

– Помните, Шубэ, – Максен повернулся к суперкомандору, – ваш удар в Белоруссии – это острие копья, направленного в сердце России. Это главный удар на Москву.

Москва погружалась в зимние сумерки. Морозный воздух декабря 2183 года обжигал лёгкие, а тяжёлые серые облака нависали над древними стенами Кремля, словно предвещая грядущие события. Снег, падавший крупными хлопьями, укрывал брусчатку внутреннего двора белым саваном, заглушая звуки шагов часовых, методично отмерявших свои маршруты вдоль величественных стен.

В просторном зале кремлёвских кабинетов, где массивные хрустальные люстры отбрасывали причудливые тени на белоснежные стены, собрались высшие военачальники Российской Армии. Тридцать человек – цвет военной элиты страны – негромко переговаривались между собой, обсуждая насущные вопросы обороны западных границ. Золотое шитьё на погонах маршалов и генералов тускло поблёскивало в мягком свете, а их лица выражали сосредоточенность и едва скрываемое беспокойство.

Массивные китайские вазы, установленные в углах помещения, безмолвно наблюдали за происходящим, храня в себе вековые тайны кремлёвских стен. На длинных столах, покрытых традиционным зелёным цветом, лежали карты и документы, испещрённые пометками и стрелками предполагаемых военных операций.

Внезапно тяжёлые двери распахнулись с характерным звуком пневмозатворов. Офицер в начищенных до блеска ботинках буквально влетел в помещение:

– Товарищи генералы! – его голос прозвучал как выстрел в установившейся тишине.

Все присутствующие мгновенно поднялись, звук отодвигаемых стульев эхом разнёсся под высокими сводами потолка. В наступившей тишине раздались знакомые всем размеренные шаги – в кабинет вошёл Кузнецов. Его появление словно изменило саму атмосферу в помещении, наполнив её ещё большим напряжением. Взгляды всех присутствующих были прикованы к невысокой фигуре в простом военном кителе.

– Садитесь, товарищи, – негромко произнёс Кузнецов, опускаясь в своё кресло во главе стола. Его карие глаза внимательно изучали лица собравшихся. – Как прошли военные игры? Кто докладывает?

Начальник Генерального штаба Бунин поднялся со своего места. Его движения были чёткими, но внимательный наблюдатель мог заметить едва уловимое напряжение в плечах. Подойдя к огромной карте, занимавшей почти всю стену, он начал доклад: