В воздухе висело почти осязаемое напряжение, усиленное мерцанием проекций и тихим гулом систем жизнеобеспечения. Время, казалось, замедлило свой бег, застыв в этот судьбоносный момент. История готовилась совершить новый поворот, и каждый присутствующий в этом зале понимал: они стоят на пороге событий, которые навсегда изменят облик человеческой цивилизации.

Нео-Дублин содрогался под тяжестью вечернего смога. Титановые небоскрёбы, облицованные фотохромным стеклом, вонзались в свинцовое небо, словно клинки древних скандинавских богов войны. Их поверхности непрерывно переливались узорами рекламы, отражаясь в лужах дождя. По магистрали Унтер-ден-Линден, зависнув в полуметре над магнитной подушкой, плыл нескончаемый поток аэрокаров – их хромированные корпуса отбрасывали радужные блики на деревья, чьи листья пульсировали в такт городскому ритму.

Среди этого футуристического хаоса выделялся представительский «Мерседес-Квантум» последней модели, чей искусственный интеллект виртуозно лавировал между полосами движения. Его активный камуфляж едва заметно мерцал, подстраиваясь под окружающую среду. За рулём сидел человек, чьё лицо сохраняло холодное выражение опытного дипломата. Это был Томас Бору – сотрудник Министерства Внешних Связей ЗЭБ, человек, чей нейроинтерфейс скрывал тяжесть двойной жизни за файрволлами высшего уровня защиты.

Мегаполис пульсировал в своём привычном ритме. По тротуарам спешили прохожие – клерки, военные, дети в униформе. Витрины магазинов демонстрировали последние достижения технологий, а из дверей биосинтетических кафе доносились ароматы молекулярной кухни.

«Мерседес-Квантум» завис возле ресторана «Кемпински-Прайм» – элитного заведения, защищённого от уличного шума. Томас покинул машину, на мгновение поймав своё отражение в фотохромном стекле – высокий мужчина в костюме. Человек, которого разведывательная сеть России знала под кодовым именем «Грек».

В ресторане царила атмосфера изысканного декаданса. Свечи отбрасывали причудливые тени, создавая иллюзию уюта среди хрома и пластистали. Негромкие разговоры посетителей микшировались с эмбиент-музыкой, генерируемой квантовым алгоритмом. В углу зала, за столиком из композита, сидела молодая женщина. Ола Штёбе – журналистка, член антиправительственного сопротивления, известная в даркнете как «Буна».

Томас снял кожаную куртку и опустился в кресло напротив Ильзы. Она грела руки о чашку с чаем.

– Какова реакция на переговоры? – произнесла она.

Томас нахмурился:

– Верхние эшелоны считают, что переговоры с русскими провалились. В дипломатических сетях паника. Канцлер-Прайм в бешенстве.

Ола медленно отодвинула чашку, её глаза уставились на Томаса:

– Каков ваш прогноз развития ситуации?

Томас откинулся на спинку кресла, его взгляд устремился сквозь стекло на городского пейзажи за окном:

– Британский Альянс пребывает в иллюзии безопасности. Но Канцлер-Прайм смотрит на восточный сектор. Ресурсы уже концентрируются на производственных площадях.

В этот момент мимо их столика проплыл официант. В воздухе повисла тяжёлая пауза. Ола рассеянно коснулась броши-нейротранслятора на лацкане пиджака – миниатюрного квантового передатчика, замаскированного под антикварное украшение.

За окнами ресторана сгущался неоновый сумрак, окутывая мегаполис покрывалом из тумана и электромагнитных помех. Нео-Дублин готовился к ночи, не подозревая, что скоро его улицы содрогнутся от гула боевых дронов и бомбардировщиков, а небо затянет смогом войны. Но пока что город жил своей обычной жизнью, храня в сетях тайны тех, кто пытался предотвратить надвигающийся технологический апокалипсис.