Кстати, о военачальниках Тхутмертари. Двое из них давно известны Тебе, о Владыка. Я веду речь о принце Джосере, младшем брате Тхутмертари, и принцессе Камии, его кузине и супруге, бывшей королеве Атлаи. Будь я злопамятен и мстителен, я бы, наверное, радовался тому, что эти злодеи получили наконец по заслугам, попав под власть злодейки куда более высокого полета, нежели они. Но, глядя, как искренне убиваются они безвременной и жестокой смертью троих своих детей, собственноручно загубленных верховной жрицей, я не могу не испытывать жалости к этим злосчастным созданиям. Равное чувство поневоле обуревает мной, когда я наблюдаю и царей змеиного народа, Танатоса и Таниту; их отпрыски также загублены Тхутмертари. Как правители змеядов, так и человеческие принцы рады были бежать из Луксура, который теперь более напоминает не столицу древнего цивилизованного государства, а логовище злобных демонов – в буквальном смысле слова. Согласно последним известиям, дошедшим до меня, армия принца Джосера продвигается по землям Шема, неся с собой разрушение тамошним городам-государствам и погибель их жителям. С востока приходят донесения, что воинство царя Танатоса покорило несколько туранских приграничных городов; о реакции Аграпура пока ничего не сообщается. Армия царицы Таниты, направленная на юг из Сухмета, насколько мне известно, завязла в джунглях Куша, и это вызывает возрастающий гнев Тхутмертари. О судьбе флота, вышедшего из Кеми под водительством принцессы Камии, у меня сведений пока нет. На мой взгляд, о Владыка, завоевание мира – не такое простое дело, каковым оно мнится королеве Тхутмертари. Никому и никогда не удавалось завоевать весь мир; не удастся это и нынешней стигийской владычице. Вот только жаль тех безвинных, коим Небо уготовило испытания страшные и жестокие – испытания на крепость не меча, но самой души человеческой! О, Небо, дай им мужество пережить их!

О, мудрейший из мудрых! В завершении своего послания считаю своим долгом представить Оку Твоему наброски к портрету самой королевы Тхутмертари, ибо, полагаю, Небо не предоставит мне возможность написать ее подробную биографию.

Знай же, о Владыка, что сколь безмерна порочность этого существа (не поворачивается язык назвать Тхутмертари человеком и уж тем более – женщиной), столь же велики и таланты его. Клянусь Небом, мне не доводилось встречать никого, кто был бы более одарен и образован. Тебе известно, о достойнейший, что сам я являюсь не последним ученым на благословенном Востоке – но познания мои в географии, истории, философии, языках и прочих науках, накопленные за десятилетия исследований и путешествий, совершенно меркнут перед познаниями и, не побоюсь этого слова, учёностью Тхутмертари. Всего лишь однажды, второго дня, мне привелось побеседовать с королевой, и ее рассуждения совершенно подавили меня. Иногда я думаю, что опасность, исходящая от Тхутмертари, гораздо выше, чем может показаться, именно в силу последних причин, и оттого меня охватывает ужас – ибо приводилось людям останавливать великих грубой силой и черным волшебством завоевателей, но не было еще случая, когда бы миру грозил завоеватель не только сильный и сведущий в колдовстве, но и весьма крепкий тайным знанием. Как будто Силы Тьмы нарочно постарались и породили разум, достаточно могучий и гибкий, чтобы взять верх в извечном споре с Силами Света. Оговорюсь: это всего лишь одна из возможных догадок.

При этом особенно удивительной выглядит преданность Тхутмертари Сету. Каждодневные жертвоприношения Змею Вечной Ночи столь обильны, что земля в Луксуре приобрела красный цвет, а в воздухе постоянно держится запах паленой человеческой плоти. Всего за несколько дней Тхутмертари собственноручно принесла в жертву Сету всех пригодных для этого ритуала отроков, юниц и юношей своей страны. Теперь бесконечные караваны с жертвами тянутся в Луксур из Шема, Турана и Куша, а Тхутмертари требует еще и еще. Кроме людей для жертвоприношений, караваны смерти везут в столицу метрополии рабов и золото. Хотя сама королева постоянно заявляет о своем презрении к «драгоценным безделушкам», ее войска не только убивают и захватывают рабов, но и грабят. Но если предназначение награбленного золота остается для меня загадкой, то назначение многих тысяч рабов прояснилось. Увы, о Владыка, Тхутмертари и ее змеелюдям, которых здесь называют «змеядами», рабы нужны не столько для обслуживания, сколько для пропитания и удовлетворения самых грязных желаний и прихотей своих. Как выяснилось, для змеядов свежая человечина – самое изысканное лакомство… Сердце стынет, когда видишь безобразные пиры и оргии этих чудовищ; сначала твари глумятся над людьми, а затем пожирают их еще живыми. И заправляет этими пирами и оргиями никто иная как сама Тхутмертари.