Даша тяжело вздохнула и покачала головой.

– Значит надо искать мужчину не из этого мира, – улыбнулась Нина.

Даша вытянула палец вперед и словно подтвердила слова подруги.

– Вот, того же мнения. Я словно не из этого мира.

– Не от мира сего, – уже смеялась Нина, – ты с детства такая. Но картины твои на ура расходятся по заказчикам. И я так понимаю, что скоро будет новый сюжет?

Девушки вошли в мастерскую. Даша включила свет. Все непроданные работы стояли уже тут. Нина перебрала их и достала из сумочки желтый листочек. Она прикрепила его на одно полотно.

– Нравится? – отозвалась Даша из соседней комнаты, – дарю!

– Я в состоянии купить, – наигранно язвительно отозвалась подруга, – тем более, тебе деньги нужны.

Хозяйка мастерской вышла уже в домашнем костюме и с двумя бокалами яблочного сока.

– Ты же знаешь, для чего. Я на большое путешествие собираю. А так я не нуждаюсь. С чего Носов взял, что мне прямо есть нечего?

– Куда собралась?

– Еще не определилась. Может в Зимбабве, а может на Замбези. Куала-Лумпур или Акапулько-де-Хуарес. А может посмотреть на вельвичию?

– Ясно, – закатила Нина к верху глазки и села в кресло-качалку, – пока ты себя не угробила в какой-нибудь бези, или еще лучше, Хуарес не лишил тебя твоей акапульки, напиши мне картину. Хочу на день рождения Стасику подарить.

– Здрасти, – возмутилась Дарья, – а я что? Ребенка ему подарю? Картины это мое! А ты свой подарок придумай. А что хочешь?

Девушка встала, и некоторое время прохаживалась по комнате. Она не знала, как начать свои объяснения. Даша ей не мешала. Нина, хоть и посмеивалась над нею, но сама была еще та оригиналка. На этой почве нестандартного мышления они и сдружились. Обе творческие натуры. Только у Даши это вылилось в профессию и образ жизни, а Нина так и осталась мечтательницей.

– Мы со Стасиком с седьмого класса, – начала она тихо свой рассказ, – и наши чувства, словно подаренный им тюльпан, расцвели в один миг. Потом касание и первая встреча взглядов. У меня мурашки до сих пор как вспоминаю эти моменты. И однажды он меня поцеловал. Тогда цветок распустился у меня в душе.

Даша все это знала. Она стала свидетельницей этих трепетных отношений. Но даже не думала перебивать. Нина сейчас что-то другое хочет ей рассказать. То, к чему все это привело. И она уже догадалась, что хочет подруга, чтобы она написала. И Нина была уверена, только Даша способна выполнить такой заказ.

– А когда нам исполнилось по восемнадцать лет, – девушка тронула колечко на пальчике и смахнула слезинку, – он пригласил меня на свидание в загородный дом. Это был самый чудесный дом! И сказал:

«Нина, наши отношения теперь перейдут на новый уровень. Сегодня я буду делать тебя женщиной». И после всего изменилась я сама. Я больше не была собой. Отныне я стала единым целым с ним. Навсегда.

Нина умолкла и повернулась к подруге. Даша сидела, зажав рукой рот, и у нее надувались щеки. Она пыталась сидеть тихо, но уже не получалось. Смех уже прорывался наружу. Девушка дотерпела до конца речи и расхохоталась в голос. Слезы текли из глаз.

– Ну, Даш?! – Нина тоже смеялась.

Даша отсмеялась, растерла по щекам слезы, ее глаза покраснели.

– Так прям и сказал: «Сейчас буду делать тебя женщиной!»? А лицо у него какое было? Он что, даже не улыбался? Нинка, ну вы лунатики оба, ей Богу!

– Ага, я ей душу раскрываю, а она ржет. Посмотришь, как я отыграюсь, когда ты мне расскажешь, когда, наконец, у тебя случится лимпопо. А уже пора. Ты паспорт свой давно открывала? В твоем возрасте носить девственность уже аморально. Тебе двадцать два года!

– Вот спасибо, – спохватилась Даша, – а я уже за паспортом собралась бежать.