Мы горячо спорили, пустят ли его такого в Ордена Ленина Ленинградский метрополитен, или же Ватсону следует после выгрузки из автобуса следовать домой пешком. Дискуссию пришлось прекратить ввиду подачи автобусов. Внутри тёплого автобусного салона Ватсон пришёл в себя и даже повеселел. Неудобство составляла одежда, которую высохшая грязь превратила в какие -то средневековые рыцарские доспехи. Многие заключали пари на возможность его метрошной поездки. К сожалению, результаты данного транспортного эксперимента не остались у меня в памяти. Но полагаю, что все закончилось благополучно, ибо в те времена людям, в том числе и служащим метрополитена, был свойственен подрастерянный в наши времена гуманизм....

ФЕКАЛЬНАЯ ПЕРЕКАЧКА ИЛИ СТУДЕНЧЕСКОЕ БРАТСТВО

– Да что же это такое, не идет сон! Хоть ты тресни ! – ворчал я про себя в очередной раз переворачиваясь на другой бок, пытаясь устроиться поудобнее на узкой общежитской «шконке».

На дворе опять стояло лето, знаменующее как окончание первого курса, так и служащее началом летнего трудового семестра. После того как были сданы все экзамены за первый курс, наша компания была поставлена перед выбором – где увлекательно и главное с пользой провести июльские дни, принося одновременно пользу обществу. Руководство факультета могло предложить два основных варианта работы в студенческих отрядах. Первое это отправиться в КОМИ АССР членом стройотряда «Логос», где оказать посильную помощь в возведении какого-нибудь коровника или иного сельскохозяйственного сооружения на колхозной ниве, а второе – остаться в городе на Неве, и в качестве бойца стройотряда «Побратим» принять участие в сооружении новой станции по перекачке фекалий из квартир и учреждений Васильевского острова в многострадальный Финский залив. Второй вариант подкупал не только возможностью не менять привычную жизнь в большом городе, но и перспективами общения со студентами из Болгарии, Чехии и ГДР, которые, оправдывая название стройотряда, должны были поочередно прибывать к нам для ознакомления как со студенческим советским бытом, так и первой страной победившего социализма. Поэтому, ничтоже сумняшеся, мы приняли второй вариант, так как ехать «за туманом» никому особенно не хотелось.

Это решение и привело меня, как и других членов нашей компании, в общежитие восточного факультета госуниверситета на улицу Беринга, где я сейчас и вкушал прелести бессонной ночи. Бросив в очередной раз считать овец и им подобных обманок в надежде сомкнуть сонные вежды, я прислушался к дыханию своих товарищей, которые после заселения в этот общежитский советский рай тоже долго не могли уснуть, развлекаясь разнообразными остротами на тему нашего теперешнего жития и предстоящих строительных трудов. Однако позавидовать ни Володе, ни Олегу, ни Мише (помору) мне не удалось, так как со всех углов нашей комнаты, где стояли их шконки, тоже периодически раздавался скрип панцерных матрасов, свидетельствующий о том, что обладатели этих лож, как и я, отчаянно пытаются заснуть.

– Что – то я весь чешусь! – наконец не выдержал Михаил, хотя из всех он был наиболее привычен к общежитскому быту, ибо как иногородний, постоянно проживал в таком же общежитии, только принадлежащему юрфаку.

– Точно, ерунда какая-то! – тут же поддержали его Володя с Олегом.

– А ну-ка, включите свет! – сказал я, осененный внезапной догадкой.

Представшие нашим взглядам в свете неяркой общежитской потолочной лампы стены тут же полностью подтвердили мою догадку. По ним важно шествовали и сидели в небольших дырках, коих было великое множество, самые обыкновенные клопы. Те самые, которые, не смотря на дефицит в советских магазинах антинасекомной отравы, практически уже ушли из квартир горожан.