– Отлично, – сделал вывод Эму, – Значит, ты все знала еще до того, как кинулась громко поздравлять нашу счастливую пару с будущим прибавлением. Врать инструктору ты теперь умеешь. Стало быть, и ты участник заговора.

– Нет! Астра просто делилась со мной переживаниями! Что я должна была делать?

Скорчив кислую мину, Эму жестом заставил ее умолкнуть.

– Давай сначала! Ты хочешь сказать, что твоя группа сидела в таверне, никого не трогала. Но тут зашел Эрик и ни с того ни с сего заявил, что Милош не имеет никакого отношения к гибели Астры. Так?

– Нет.

– А как? – учитель зажмурился, чтобы его голова не раскололась от боли.

Анхел молчала, и он ответил за нее:

– Эрик мог вступиться за своего инструктора только в том случае, если бы услышал, как вы с работниками таверны обсуждаете Милоша, Астру и меня, не так ли? Причем это должно было звучать достаточно негативно по отношению к Грабовски.

– Мы бы этого не сделали, если бы тему не подняла Крыся, новая девушка с завода. Она рассказала о содержании твоего разговора с Милошем, который она случайно слышала на площади прямо перед тем, как все произошло.

– Она начала говорить это тоже без всякого повода?

– Разумеется, нет!

– Понятно. Значит, об этом судачит уже весь город, включая гостей.

– Слушай, чего ты от меня добиваешься? – Анхел скрестила руки на груди.

– Хотел узнать, как все было на самом деле. – Эму неосознанно повторил ее позу.

– И наказать виновных?

– Обязательно. Но прежде всего я хочу снять все конфликтные моменты, чтобы вы тут не перегрызли друг друга, а для этого я должен полностью знать ситуацию.

– Знаешь, что? Не я затеяла обсуждение этих событий в таверне. Но я считаю, что людям тоже нужно знать, почему все так получилось. Они не понимают, что происходит, и поэтому спрашивают друг друга. Если им это запретить, они все равно будут это делать, только тихо и незаметно. Не лучше ли рассказывать все как есть? Какую-то официальную версию. Только так ты сможешь исключить подобные недоразумения.

– Иными словами, во всем виноват я? – глядя прямо перед собой, медленно произнес Эму. – Моя вина в том, что я не отчитался перед гражданами о причинах смерти моей женщины и о своем состоянии?

– Нет, конечно, – вздохнула Анхел. – Кого ни возьми, никто не виноват. Просто почему-то так получается.

– Очень меткая фраза. – Инструктор развалился в кресле и вытянул ноги в замызганных белых сапогах. – Каждый делал то, что считал правильным, но «почему-то» вышла такая ерунда. Что ж, будем работать.

Стоило ему это произнести, как Анхел машинально схватилась за какое-то брошенное рукоделие. Это заставило Эму вспомнить, какое на самом деле значение имеет каждое его слово или действие. В тот момент он увидел не сурового кассийского капитана, не хорошо натренированного бойца, а просто Анхел – девчонку с тряпичной куклой, девушку, которую он когда-то спас, бесплодную женщину, которая теперь осталась одна.

– А в твоей истории с Арго кто из вас двоих виноват?

– Теперь уже и не знаю. Сначала я думала, что он теряет ко мне интерес, потому что я ему надоела, но потом я подумала о том, что его отталкивает мое бесплодие. А потом решила, что он просто глупое животное. Кто-то, ведь должен быть виноватым.

– Нет, – прервал учитель. – Не ищи в этом ничьей вины, и тебе будет легче. Считай, что это было предопределено. Тогда, в самом начале, во время полета вы с ним уже слишком спокойно себя вели. Будто стали парой только потому, что так правильно. Я даже не припомню, чтобы вы с ним о чем-то говорили.

– А как мы должны были себя вести? – замерла на секунду Анхел, глядя прямо перед собой.