– Знаю, что они не сделают этого.

– А если одному покажется, будто другой сам хочет, чтобы ему врезали? Или он насекомое какое у товарища на носу кирпичом убить нацелится?

– Что ж, все возможные мотивы, принципиально меняющие ситуацию, я, конечно, предугадать не могу. Но я могу запретить отдельные действия.

– Ха! Отдельные действия! Вода, как говорится, всегда дырочку найдет. Или уж теперь вообще запрещай все действия, которыми можно причинить боль.

– Поговорок начитались? Тогда их всех убьет первый же хищный зверь, которого они встретят.

– Ой, говорила ж я тебе!..

– Не начинайте снова, – вздохнул Эму. – Я научу их дружить, любить, уважать друг друга, и запрет на причинение боли перенесу в эти категории отношений.

– Как это?

– Вот так. Друзей, родных, близких калечить и убивать нельзя.

– Это понятно. Спрашиваю, как научишь?

– Не знаю, – буркнул инструктор. – Пора вести их на кормежку. Прячьтесь.

– Исчезаю, исчезаю.

Быстрыми шагами Эму направился в каюту «Аргентум». Настроение у него было вконец испорчено. Прошло уже шесть недель с окончания активации, а прогресс в развитии его подопечных наблюдался какой-то однобокий. Они росли, крепли, лучше запоминали, лучше говорили, но всё еще походили не то на машины, не то на хорошо выдрессированных зверей.

– «Аргентум», встать! – открыв дверь, скомандовал он.

Точно как репетировали в первые дни, вся десятка выстроилась перед ним двумя шеренгами. На это ушли считанные секунды. Люди, не моргая, смотрели на своего инструктора, ожидая приказов. С одной стороны, такое поведение делало работу с ними более комфортной. Но если так будет продолжаться, то мыслящих и чувствующих людей из них не выйдет.

– Ну, как настроение? – спросил Эму весьма дружелюбным тоном.

Необычный вопрос остался без ответа. Он изобразил на лице улыбку и попробовал спросить снова.

– Эй! Вы что, оглохли? Я спрашиваю, как настроение?

Над группой поднялась рука Афины.

– Разве это имеет значение? – поинтересовалась она.

– Если я спрашиваю, значит, имеет.

– Но у каждого разное настроение, а вопрос адресован всей группе. Как отвечать?

– Как хотите. Ну же. Отвечайте.

Вся десятка одновременно выпалила всё, что каждый думал о своем настроении, а Авель добавил:

– …Только есть хочется.

– Ага! – усмехнулся Эму. – Тогда все, кто голоден, за мной!

– А кто не голоден? – удивилась Астра.

– Тот останется один и не получит горячего шоколада!

Первый шаг на пути к истинно человеческим взаимоотношениям был сделан. Радовало, что каждой особи в группе было что сказать о своем настроении. Это натолкнуло Эму на ряд свежих идей, которые он обдумывал на пути в столовую. На такой основе можно было распланировать тренинги на месяц вперед, но когда открылась дверь столовой, все его планы рухнули. Там сидела старуха.

Мы покрутились на месте, вспоминая, как вылезали из люка и, соответственно, где теперь нос, а где корма. Нас интересовала покатая носовая часть галеона, по которой мы рассчитывали спуститься вниз.

Крыша отеля представляла собой ровное поле, края которого терялись в темноте. Под ногами поблескивал металл, исчерченный техническими пазами. Идти пришлось недолго, и морально подготовиться к новому испытанию я не успел. …А следовало бы.

Как только мы выбрались на обшивку носовой части корабля и я посмотрел вниз, мне тут же очень захотелось обратно в свой номер. Покатая фронтальная плоскость представляла собой узкую зеркально-гладкую металлическую полосу, круто вонзавшуюся где-то далеко внизу в буйный дикий лес, блестевший в сумраке влажными листьями.

– По крайней мере, здесь есть растительность, – озадаченно окинул я взглядом гектары инопланетных джунглей.